Сабатин смотрит на свое лицо. Чем бы это ни объяснялось, она сама видит, что ее внешность изменилась.
Берт вчера в первый раз была в их новой квартире, и не успела она войти, как тут же затащила Сабатин в прихожую.
Ты похудела, Саба. Что с тобой?
Ничего.
Ты встретила другого.
С чего ты взяла?
Я вижу это по тебе. Ты похудела, но ты светишься. Поэтому ты звонила, да? Ты влюбилась?
Влюбилась. Это лишь слово. Я чувствую себя ни на что не годной.
Берт смеется. Он об этом знает, Франсуа?
Нет, Бе-Бе, думаешь, заметно?
Определенно что-то произошло. Ты выглядишь необыкновенно.
Думаешь, Франсуа тоже это видит?
Ты хочешь одолжить паранджу?
Они взрываются от смеха. Франсуа заходит к ним, кладет руку на талию своей жены, и смех резко прекращается. Франсуа смотрит на женщин вопросительно.
Я не хотел мешать. Я просто хотел спросить, не считаешь ли ты, что моя жена превосходно выглядит. Он уходит.
Там, где была его рука, выступил пот.
На полке в ванной Сабатин находит то, что искала, и делает свои губы красными с помощью Rouge Absolue. К ней подходит Франсуа.
Я закончил с большой картиной. С той, синей.
Да?
Да, по крайней мере, я больше ничего не могу придумать. Последние пару дней я просто стоял и смотрел на нее. Знаешь, так бывает? Когда ты закончил что-то, продолжение невозможно.
Его лицо в зеркальном отражении другое, асимметричное. Поправляет ли мозг эту асимметрию, когда люди стоят лицом к лицу? Говорят, что новорожденные видят все наоборот — интересно, как это удалось выяснить? — и что проходит несколько дней, прежде чем мозг понимает, что внизу, а что наверху в этом мире.
Однажды она фотографировала рок-музыканта. Очень тщеславного. И ему не нравилась ни одна фотография. Он был совсем на себя не похож, и он хотел, чтобы его сфотографировал кто-нибудь другой. Она была никуда не годным фотографом. Назревал скандал. Записывающая компания не могла ждать. Он очень известный, часто изображается в профиль, и его сложно фотографировать анфас. Его лицо некрасивое, как у Щелкунчика, сложенное из двух половинок, нос — как часы, показывающие тридцать пять минут, — да, его сложно фотографировать. Но внезапно Сабатин озарило, что его лицо ему, конечно же, больше знакомо утром, во время бритья, и когда она снова показала ему фотографии, он счел их замечательными. И что она с ними сделала? Немного волшебства, ответила она. А правда в том, что она зеркально их перевернула.
Нет, мне кажется, я никогда до конца не завершаю то, что делаю. Мне, наверное, очень плохо удается отпускать что-то от себя.
Благородная черта характера. Она выходит из ванной, идет к себе в ателье и слышит, что он ставит Шуберта. Музыка, от которой у нее всегда мурашки по телу.