Тогда посмотри на это иначе. Ты хотела, чтобы жизнь как-то изменилась. Смотри на это как на открытие, как на возможность, как на необходимость. Я знаю, изменения пугают. Но они необходимы. Не Толстой ли говорил, что изменение — дыхание Бога? Прямо сейчас Франсуа чувствует, что его выкинули из кабины пилота, но ему был необходим толчок. Разве он не замкнулся в себе?
Прости, Бе-Бе, на самом деле это некрасиво по отношению к тебе. Ты начала делать химиотерапию, а я сижу здесь и ною.
Знаешь что, я скажу тебе сейчас одну вещь. Моя болезнь — это просто болезнь. Тебе плохо, и это намного, намного хуже, чем болеть.
Ты не можешь так говорить.
Могу, так как я довольна своей жизнью.
Когда они расстались в аэропорту, то договорились встретиться завтра, то есть сегодня, в брассери «Balzar» на улице дез Эколь. Сабатин кусок в горло не лезет, и она не знает, как ей доехать до назначенного места. То есть она отлично знает, что это в двух остановках от места, где она находится. Но как? На ней все еще шелковое платье в цветочек, и солнце греет ее в спину, когда она выходит на улицу и идет мимо музея Клюни. Она ждет встречи. И боится снова увидеть его.
Зэт уже ждет ее в ресторане и при ее появлении встает.
У каждой ситуации своя хореография. Они стоят лицом друг к другу между столиками. Он берет ее сумку, потому что на ней нет пальто и потому что он должен что-то взять. Освободить ее от чего-то. Хотя мужчина с женской сумкой всегда выглядит нелепо.
Как я нервничал перед этой встречей с тобой, говорит он. И все ее беспокойство исчезает. Он взял его на себя, хотя, может, это совсем не правда, что он нервничал. Что ты хочешь? Он протягивает ей меню.
Тебя.
Меня, к сожалению, нет в меню.
Но я хочу тебя!
Он облокачивается на стул. Ловит взгляд официанта и заказывает бутылку Vouvray. Но, видишь ли, это, может быть, не так просто.
Он смотрит в окно. Когда ты закончил, осуществил что-либо, хочется упасть. Может, потому что не веришь, что сможешь подняться выше.
Что ты имеешь в виду, Зэт?
Я не знаю, что я имею в виду, просто у меня такое ощущение. Я не думаю, что что-то получится. Мне, по крайней мере, нужна пауза.
Официант наливает белое вино и ставит бутылку в ведерко. Оно кислое, у нее во рту остается неприятный привкус.
Пауза! Ты о чем? Дать волю слезам в общественном месте — особенная месть: смотрите все, напротив какого идиота она сидит. Все могут это видеть. Она даже не пытается сдержать слезы. Что ты хочешь? Чего ты хочешь от меня? Шепот может быть более пронзительным, чем крик. Его слышат все.