Мы не должны, шепчет она. Но она так не думает. Нет.
Нет, говорит он, но оно звучит как «да».
Она делает шаг назад и похожа на лунатика, которого разбудили. Внезапно возникает ощущение, что все то время, которое остановилось, все эти накопленные минуты катятся на них. О нет, я забыла про съемку!
Мадам!
Это вы мне?
Он смотрит на нее, смеется. Нет, черт побери. Это не ты. Но у меня… договоренность… с одной дамой. Ну, с пожилой дамой. Прямо сейчас. По-моему. Сколько времени? Это становится их вечной темой.
Ему не обязательно смотреть на часы, которые он не снял, когда его фотографировали, чтобы узнать, что мадам Флёри сегодня не успеет к своему врачу. Мгновение, открытое нараспашку, закрывается резким щелчком. Ему необходимо постоять под теплым душем, чтобы продлить чувство того, что он находится в воде. Сейчас она думает о работе и знает, что забыла про съемку. Но ему, по крайней мере, нужно умыться, и он спрашивает, нельзя ли пройти в туалет. Она показывает направление чем-то очень прозаичным — своим мобильным телефоном. Клод Руайе-Журну существует только в виде автоответчика, и она оставляет сообщение. Она сожалеет. Мадам в телефоне собственной персоной.
И каково ваше оправдание сегодня? Не рассказывайте мне, что поезд застрял между станциями и что улицу перекрыли из-за официального визита из Гондураса. Так как это неправда! Если вы продолжите в том же духе, мсье Эрик, то я снова лягу в Артман и найду другого помощника. Или в психиатрическую больницу. Это, наверное, будет разумнее всего. Это ваш выбор. У вас не будет больше шансов.
Сейчас ему надо найти неожиданное объяснение. Мадам, я отлично понимаю ваше раздражение. Но, как медбрат, я дал клятву всегда помогать людям в несчастных случаях. И мое опоздание не объясняется небрежностью. Это был вопрос жизни и смерти. У меня есть долг, понимаете.
Ну, ладно, ладно. Что случилось?
Я не могу вам это сейчас объяснить, я звоню с мобильного, который одолжил. Но тут напали на одну женщину. Мне надо бежать, дело в том, что я не совсем закончил с этим делом. Но я у вас в течение получаса. Он гладит ее волосы. Держит телефон между плечом и ухом, растягивает уголки ее глаз. Мне нужно идти.
Да?
Она кладет голову ему на плечо. И когда она закрывает за ним дверь, то чувствует полное опустошение. Тонкая скорлупа вокруг пустого «ничто». Она ложится на диван и видит небо, предвечернее и облачное. Что это было? Она чувствует его запах на своем лице.