Если Сабатин умная, то она прислушается к своему внутреннему беспокойству. Она умная и все равно этого не делает, так как ее ум находится вне зоны действия. В течение тридцати восьми часов она сделала два телефонных звонка на два разных номера, разговаривала с разными женщинами, которые так или иначе с ним связаны. Одна отрицала, что у них есть ребенок, вторая, — что знает мужчину по имени Зэт. Было ясно слышно, что там был кто-то маленький, трудно сказать, его ли это ребенок. Но Сабатин нажала «повторный вызов» на номер, с которого он звонил. Разве не очевидно, что что-то не так?
Не так очевидно другое: Сабатин не прислушивается К своему беспокойству. Сейчас звонит уже ее телефон. Зэт из автомата.
Я… Я думала, что звонила тебе, но трубку подняла женщина, которая понятия не имела, кто ты, а позавчера, я думаю, я звонила, твоей жене, а она понятий не имела, что у вас ребенок.
Нет, ты не сделала этого!
Сделала.
Я хочу увидеть тебя. Сейчас.
Да, но…
Мы можем встретиться в том кафе на улице Де Мартир, где мы уже были?
Там, где мы пили на брудершафт?
Да.
Да.
Бумажный пакет с ручками может порваться различными способами с большими или меньшими неприятными последствиями, все зависит от характера содержимого и от качества пола. Если рвется только одна ручка, в руке остается другая. Что-то может выпасть, и не так уж это катастрофично, если подумать, что там бутылки и продукты. И трудно предположить, что обе ручки отпадут одновременно. Но из-за того, что рвется дно, или пакет порвался сбоку, бутылки, банки с джемом и горчица приземляются на мраморный пол посреди магазина одежды, и все это разлетается по сторонам. Это отнюдь не странно и не редко. Это случается. Объем несчастных случаев варьируется. Но это определенно не очень приятно. Подсолнечное масло, вино, джем, все липкое, как кровь, битое стекло и остатки чего-то, что стало невозможно использовать, лежит у ног того, кто по той или иной причине всегда укоризненно смотрит в небо. Бог ты мой!
Зэт не носит никаких пакетов. Никакого дна нет. Просто похожее ощущение. Какой ужас. Повсюду! Madre santissima![14]
Когда он, запыхавшись, открывает дверь, Сабатин уже сидит в кафе. Она поворачивает голову и смущенно на него смотрит. Ему очень хочется услышать о тех двух телефонных звонках и очень не хочется о них слышать.
Должна признаться, говорит она после того, как откашлялась, что я запуталась.
Что будешь пить?
Чай, пожалуйста.
Два чая.
Не шампанского? Подмигивает официант. Им обоим.
Нет, сегодня праздник отменяется, отвечает он. Бодрым голосом. Странно.