Ему надо закончить этот рассказ. Срок сдачи был, кажется, вчера. У Роз горит свет. Триколор все еще висит, может быть, потому что ей нужно, чтобы он пришел, может быть, потому что она не успела его снять. Телефон будит Лулу, которая начинает реветь.
Роз, прости, это я, говорит он низким голосом. Я не успею прийти. Извини.
И Роз шепчет в трубку: «Идиот».
У Манон все еще горит свет. Время — четыре часа утра.
Далеко не в первый раз он занимается любовью два раза в течение двадцати четырех часов, и далеко не в первый раз с двумя разными женщинами. Но он уже давно не занимался любовью с Манон так искренне. Потому что он влюбился в третью.
Она убирает голову с его руки. Движение будит его.
Сабатин?
Не поняла?
Это, должно быть, со сна, мямлит он, но мигом приходит в сознание. Это все равно, что выйти из темного прохладного подвального помещения на жгучее полуденное солнце.
Что тебе снилось?
Не помню. Он демонстративно медленно кладет руку вдоль ее бедра и использует все силы, чтобы воспрепятствовать своему первому желанию: встать и пойти к себе.
Понедельник, утро. Манон потягивается, как ленивая кошка, которая отлично знает, что она хорошо выглядит. Ты глупый, говорит Манон. Это ее самый знаменитый комплимент.
В цветочном магазине он покупает все длинные розовые розы, которые там только есть, и его кошелек становится легче на сто восемь евро. Он стоит, держась за ручку двери, когда Роз, бронированная темными очками, проходит мимо с Лулу в коляске. Он поворачивается и пытается заинтересованно смотреть на кактусы. Он ненавидит суккуленты. Особенно те, что колются и могут жить на камне.
Вам еще что-то подсказать? — спрашивает цветочница.
И чтобы найти причину остаться стоять спиной к улице и не покидать магазин, он покупает какого-то монстра, который режет глаза своей уродливостью. Продавец дует в пластиковый пакет и делает временный парник, оставляя место для шипов. Кактус стоит приличную сумму, которая подчеркивает, что это редкое растение.
Эрик решает забежать к Чарли. Они не видели друг друга с того случая с вывеской, и это растение — весьма своеобразный повод для примирения.
Чем ты, собственно, занимаешься? — спрашивает Чарли, не поворачиваясь и наклонившись над своей работой.
Хороший вопрос. Да, чем он, собственно, занимается? Это тебе!
Ты не должен дарить мне цветы! Чарли не из тех, кто долго обижается или варит суп из старых чувств.
Но он всегда на чеку, если кто-то намекает, что он голубой.
Нет, розы не для тебя. Эрик ставит на прилавок кактус. Я подумал о тебе, когда купил его.