Стрельбище оказалось в пятистах метрах от поселка. Представляло оно собой несколько обвалованных параллельных углублений, на дне которых были расставлены самые разнообразные мишени. В воздухе сухо пощелкивали выстрелы. Поблизости кто-то тренировался.
— С какого ствола начнем? Предпочтения есть какие-нибудь? — поинтересовался майор.
— Мне наган привычен, «ТТ», из маленького «вальтера» стрелять приходилось.
— Ну, наган — понятно. «ТТ» — машинка точная, но не по твоей руке.
— Отчего же? Я же из него стреляла.
Гальченко хмыкнул и повернулся к стоявшему рядом солдату.
— Сбегай-ка к оружейнику и притащи сюда «Браунинги» первый и второй номер. «Парабеллум», обычный наган захвати. А тэтэшник у меня и свой есть.
Солдат отдал честь и убежал. Майор вытащил оружие.
— Держи! — и в воздухе мелькнул пистолет.
Шагнув вбок, Марина поймала «ТТ». Гальченко удовлетворенно кивнул.
— Вон там мишень. Попади.
— Куда именно?
— Вообще в мишень. Хоть куда-нибудь. Стреляй быстро, так, как сможешь.
Повернувшись лицом к мишени, Котенок передернула затвор и вскинула оружие. Левая рука привычно легла снизу, поддерживая рукоятку. Выдох — оружие взметнулось вверх.
Бах! Бах! Бах!
Зачастили выстрелы. Щелкнул затвор, вставая на задержку. Она положила пистолет на стоявший рядом стол и обернулась.
— Ну-ну, — кивнул стоящий сбоку майор. — Для начала неплохо, пойдем поглядим, куда попала…
Из восьми выстрелов в мишень пришло шесть пуль. Легли они с сильным разбросом по вертикали.
— Ну, что я могу тебе сказать… На пистолет посмотри.
Марина оглядела пистолет. Ничего особенного. Недоуменно повернулась к своему инструктору.
— Обычный, вроде, пистолет.
— Мушка.
«А что у нас с мушкой? На месте, вроде бы… Только какая-то она низкая…»
— Вроде как пониже она, чем должна быть.
— Правильно мыслишь. Если б ты стреляла как положено, то все твои пули куда-нибудь в лес и улетели бы. Для горизонтальной наводки даже подпиленная мушка подойдет — здесь ты верно всё сделала. А вот вверх-вниз по такой целиться — все пули в «молоко» уйдут.
— Это что же значит, товарищ майор? Я как-то неправильно стреляю? Но меня так учили.
— Манзырев, что ли учил?
— Он самый.
— Стало быть, учил он тебя правильно. Оружие — оно ведь не всегда своим и знакомым бывает. Пистолет и трофейным может оказаться. Хозяин его разными фантазиями страдать может. Может, он криворукий или кривоглазый. И под себя ствол соответственно переделывает. А человек, с этими особенностями не знакомый, будет из такого оружия стрелять как из своего собственного. И попадёт… соответственно. Я вот по секундомеру засек, ты на восемь выстрелов одиннадцать секунд потратила.