Взяв ее руки, он помог ей.
Паркер чувствовал, что ее пальцы дрожат. У него самого все трепетало внутри. Подобного возбуждения он не испытывал с юности. Тогда он был с Бернадеттой и едва сдерживал себя. В первый раз он насладился телом Берн еще до того, как она почувствовала хоть какое-то удовлетворение. Но теперь ему хотелось, чтобы все получилось как можно лучше. Ему хотелось дать ей испытать счастье, наслаждение. Правда, при том, что она заставляла его чувствовать, он не был уверен, что сможет сдерживаться долго.
Он смотрел на ее лицо, восхищаясь его естественностью и красотой. Все еще мокрые волосы приобрели оттенок червонного золота и резко контрастировали с белым цветом коврика. Кожа была гладкой и нежной, легкие веснушки покрывали переносицу и верхнюю часть щек. Паркер провел по ним пальцем, наклонился и поцеловал горячие губы. Длинные ресницы, чуть светлее волос, вздрогнули, поднялись, и из-под них показались изумруды, переливавшиеся огнем страсти.
Мысль о том, что этот огонь зажег он, изумила Паркера. Желание ощутить жар этого огня, сгореть в нем наполнило его. Он поцеловал ее в ухо, прикусив мочку, языком потрогал маленькую золотую сережку, затем просунул кончик языка внутрь уха. При этом она изогнулась, плотнее прижимаясь к его бедрам. Он лег на нее, ощущая всем телом ее шелковистую кожу, мучительно наслаждаясь сам и давая насладиться ей. Он услышал тихий стон, вырвавшийся из ее груди. Их губы слились в поцелуе, закреплявшем их близость, их неразрывную связь. Она отвечала на его ласки, подтверждая свою готовность отдаться ему полностью.
Его отъезд днем был лишь временным бегством от неизбежного. Ему следовало бы знать, что находиться от нее вдали, а тем более сбежать от нее Он не может. Его влекло к ней с самого начала, с того утра, когда он увидел ее, а, может быть, еще раньше, с того вечера тринадцать лет назад, когда он понял, что она была уже не ребенком… Не просто младшей сестрой. Тогда он уехал в Нью-Йорк и постарался не думать о ней. Сегодня днем он наконец решил, что больше не в силах пренебрегать чувствами, которые испытывал к ней. Не в силах сдерживать свои желания, он раздвинул ее ноги и лег, осторожно прижимаясь к ней, чтобы его движения не показались ей грубыми, хотя всем своим существом стремился проникнуть как можно глубже в ее нежную плоть. Его руки гладили и ласкали ее, даря наслаждение и пробуждая чувственность. Выгнув спину, она начала ритмично двигать бедрами. Приноравливаясь к этому ритму, он входил в нее все глубже и глубже, с каждым разом усиливая толчки, пока не почувствовал, что она близка к вершине наслаждения.