— Ну извини, — протяжно говорит Рейчел, выпрямляясь. — Мы не разводились ни с ним, ни с тобой. А любим вас обоих, — добавляет она с видом невинного ребенка.
— А вот и я! — объявляет дед, еще не показавшись нам на глаза. — Долго провозился? — Он смеясь ступает на порог. Рейчел ускользает на место. Дедово лицо еще более оживленное, я бы даже сказала, помолодевшее. — Просто искал их не там, куда положил. Голова дырявая! Но дело не в возрасте! — Он довольно крякает.
Кларксон усмехается.
— Знаем! Сообразительности у тебя столько, что еще любого из нас за пояс заткнешь!
— Могу! — с детски чарующим хвастовством восклицает дед.
Я не свожу глаз с белого конверта в его руках. Что в нем? Гадать даже страшно.
— Вот! — объявляет дед, возвращаясь на место и кладя конверт на стол между мной и Терри. — Это мой подарок вам на годовщину свадьбы!
Наступает гробовое молчание. Замирают, как мне кажется, даже язычки пламени над белыми свечами. В более нелепом и затруднительном положении, клянусь, мне не доводилось оказываться никогда в жизни.
Терри закашливается, нарушая тишину. Чувствую на своей щеке его пытливый взгляд.
— Гм… наша годовщина свадьбы… через два месяца, — сдавленным тоном напоминает он деду.
Я сижу, будто кол проглотила. Смотрю на белый бумажный прямоугольник и совершенно не желаю знать, что в нем находится.
— Во-первых, — произносит дед, довольно потирая руки, — не два месяца, а месяц и три недели. Во-вторых, я прекрасно об этом помню. А в-третьих, в любом случае собирался вручить вам мой презент немного загодя.
Его голос звучит так многозначительно, что я отрываю взгляд от конверта и смотрю на старика.
— Спросите почему? — произносит он. — Взгляните на мой подарок, и я объясню.
Терри снова кашляет, бросает на меня вопросительный взгляд и, поскольку я молчу и, скорее всего, выгляжу совершенно растерянной, ни о чем меня не спрашивая, сам открывает конверт.
— Ну ты даешь! — восклицает он, рассматривая какие-то бумаги. — Спасибо тебе, дед.
Виновник торжества счастливо смеется.
— Пожалуйста, пожалуйста! Только, смотрите, хорошенько отдохните! Имейте в виду, я потратил на это все свои давние сбережения.
Терри без слов отодвигает мою тарелку и кладет на ее место билеты во Флориду и обратно и дорожный чек. В первые мгновения мне кажется, что это какой-то розыгрыш. Что сейчас, будто в умелых руках иллюзиониста, бумажки станут разноцветными, превратятся в голубей и упорхнут.
— Я специально взял билеты на август, — объясняет дед. — Помните, у вас был медовый месяц наоборот?
— Медовый месяц наоборот? — недоуменно переспрашивает Кларксон.