Но когда Джонатан Эбси вошел, он как будто вообще ее не заметил.
— Я уже сказал все о Джорджиане, что мог, — начал Сэм Крисп внушительно. — Джорджиана ушла неизвестно с кем. Вот и все, что я знаю. Я всегда предостерегаю моих девочек против такого. Всегда.
Джонатан выслушал его с еле сдерживаемым нетерпением.
— Да? А как о тех неизвестных, кому ты продаешь их на ночь? Против них ты этих девушек тоже предостерегаешь?
— Не понимаю, о чем вы говорите. Я опекаю этих девушек. Они для меня как родные…
Он начал путаться. Джонатан взглянул на полуголую женщину в углу. Потом сказал:
— Не заставляй меня тратить время зря, Крисп. Я разговаривал с людьми, которые платили за девушек вроде Джорджиа-ны из этого самого театра. В прошлый вечер ты взял за нее деньги с француза, который ее убил?
— Нет! — Теперь в голосе Криспа зазвучала тревога. Джонатан выжидающе смотрел на него. — Ну хорошо, — продолжал управляющий, все еще испуганный. — Может, какие-то посетители и дарили мне деньги. Но это потому, что они патроны театра, понимаете. Все эти деньги идут на моих девочек в помощь их карьерам.
Джонатан снова посмотрел на женщину в углу, подругу Криспа. Он увидел, что естественный румянец исчез с ее щек, и их бледность оттенила грубую яркость румян. Ее кожа пошла пупырышками от холода, а соски над верхним краем корсета выглядели совсем темными по контрасту с ее белой кожей. Она не опустила глаз под его взглядом, бросая ему вызов своей наготой. Повернувшись назад к Сэмуэлу, Джонатан сказал:
— Кто видел француза своими глазами?
— Никто его не видел! Я так и сказал этим с Бау-стрит. Джорджиана ускользнула через заднюю дверь почти сразу, как представление кончилось.
Джонатан нетерпеливо пожал плечами и снова обернулся к Саре.
— Кто его видел? — повторил он.
Она крепко сжала губы и скрестила руки на груди. Джонатан сказал с угрозой:
— Продаваться за деньги — преступление. Я могу закрыть этот театр, и тогда ты с остальными девушками окажешься на панели.
Она хмуро подняла голову.
— Я его видела. Да и почти все мы.
— Расскажи мне про него.
Сэм Крисп злобно уставился на Сару.
— Довольно, Сара!
Джонатан сказал ей неумолимым голосом:
— Может быть, ты предпочтешь отвечать на мои вопросы завтра в управлении на Бау-стрит?
В ответ она взвешивающе посмотрела на Джонатана и скрестила ноги.
— Нет, я сейчас скажу. Джорджиана была моей подругой. Она была такая чудесная! И так любила свое пение! Мы были вместе, когда иностранец зашел за ней. Вчера мне стало плохо, я не могла петь, и она прибежала ко мне после представления, принесла один из букетов, которые ей преподнесли. Сказала, что по справедливости он должен полагаться мне.