-Ты... Зачем?! - упала на колени, трясясь мелкой дрожью, и лишь одно слово в голове: зря, зря, зря, всё зря!
-Не мог проигнорировать твое послание, - издевательская ухмылка и белый листок, пикирующий на пол передо мной. - Долго придумывала?
Мой почерк, идеальный, с точно рассчитанным наклоном, всего несколько слов:
"Не вернусь больше. Насчет силы лгала. Всё обман".
Я так надеялась, что разозлю его, задену самолюбие и гордость, что он никогда не пойдет вслед...
-Не трогай его, Радужный, - мысли, облеченные в слова, понятные лишь ему, и прямой, бесстрашный взгляд: своя жизнь мне безразлична, но есть тот, кого я готова защищать до последней капли крови. - Он обычный человек, отпусти его, прошу.
Ни капли сочувствия в глазах, лишь скука. Он сделал шаг ко мне и опустился на корточки.
-Почему ты убила их, Алая?
-Я не хотела умирать, - шепчут непослушные губы, во рту откуда-то солоноватый привкус слез.
-А если подумать?
Подумать? О чем? Почему я убила их? Да потому что я не могла умереть там. Не так. Не тогда, когда...
-..мне было, куда вернуться.
-Хорошая девочка, - похвала не воспринимается как насмешка почему-то. - А знаешь ли ты, Алая, почему твое зрение восстанавливается?
-Нет, - голос едва слышен, мой Охотник хмурится, не понимая, что происходит. - Я не знаю...
-Не знаешь, - разочарованной вздохнул Радужный и поднялся. - Твоя сила уходит, Алая. Природа так рассчитала, что новый странник всегда появляется вместо старого.
-Сила перенимается со смертью...
-Не только. Ты оправдана, Алая, убийство явилось необходимым, новое поколение уже переняло силу. И вот еще что, - он резко приблизился и обхватил пальцами подбородок. Рука, свободная от перчатки...
Я зажмурилась.
-Береги их, Аглая, - настойчивый шепот, проникающий сразу в голову. - Береги... .
-Не собираешься объяснить?
Я сидела на холодном полу, не имея сил встать. Осознание произошедшего еще не пришло.
-Потеряла дар речи? Что всё это значит?!
А своего я добилась, он злится. Не понимает, нервничает и злится. Но как сказать? Как донести, что только что мы чудом, благословением Единого, избежали смерти?
-Продолжаешь молчать?
Горькая ухмылка и поворот в сторону выхода.
-Саша... - остановился, как вкопанный, замер. - Саша...
Рыдания возникли из ниоткуда, просто вырвались на свободу эмоции, переполнившие край. Я плакала навзрыд, кричала, кажется, билась в истерике. Теперь я поняла, почему младенцы, рождаясь, первым делом ревут: то крик радости и торжества, "я родился!".