Он ждал своего босса, но на высоком гранитном крыльце парадного входа появилась Настя. С улыбкой до ушей она спешила к Марку, и глаза у нее горели так, будто она собиралась сообщить ему тысячу новостей разом.
– Привет!
Она протянула к нему руку, будто собираясь взять его под локоток, но в последний момент застеснялась.
– Привет. Ты не могла бы меня отсюда украсть? – весело спросил он, взглядом показав на Тимура.
– Легко!
Она все-таки взяла его под руку и увела в дом. В большом круглом холле он задрал вверх голову, чтобы разглядеть огромную, из хрусталя и золота, люстру, и невольно вздрогнул: ему вдруг показалось, что она падает на него.
Его впечатлило великолепие внутреннего убранства, но сам дом ему не понравился. Чужой он, враждебный. Комфортный, но неуютный. И все-таки Марк был рад, что здесь оказался.
Они проходили через малый холл на втором этаже, когда им на пути попался Кирилл Дмитриевич. Марк узнал его сразу.
– И куда мы собрались? – строго спросил он у дочери.
– Ну, ко мне, – замялась Настя.
– Не успел Марк появиться, как ты сразу потащила его к себе. Разве так можно?
– Мы же не собирались делать что-то такое, – еще больше смутилась она.
– Еще бы вы собирались что-то делать! Сначала свадьба, потом все остальное. Или мы опережаем события? – Каховцев глянул на Марка беззлобно, но с пронзительной иронией.
Он открыл дверь в одну из множества комнат, жестом пригласил зайти туда и его, и Настю. Это был его кабинет, обставленный дорогой дубовой мебелью. Марк заметил стоящую на массивном столе пепельницу – верхняя половина человеческого черепа покоилась на скрещенных костях. И непонятно, из пластика все это сделано или в ход шел природный материал. Уж не для того ли Каховцев обзавелся такой пепельницей, чтобы посетители задавались этим вопросом и боялись? С напуганным человеком договариваться проще.
– Я так понимаю, мы опережаем события? – проследив за его взглядом, с торжествующей насмешкой спросил Кирилл Дмитриевич.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, – растерянно развел он руками.
– А то, что поспешили вы с Настей. Но раз уж такое дело, то вам, молодой человек, придется жениться на ней.
Кирилл Дмитриевич пытался изобразить радушную улыбку, но выходила какая-то гримаса, за которой скрывалась неприязнь к чужаку, каковым для него являлся Марк.
– Я согласен.
– Вы согласны?! – удивленно повел бровью Каховцев. – Настя, молодой человек сделал тебе предложение?
– Ну, не совсем.
– Ты дала согласие?
– Да, я, в общем-то, не против.
– Удивительно! Он согласен, она не против. Вы, Марк, должны понимать, что ситуация непростая. Вы совратили мою дочь, теперь вы должны на ней жениться, чтобы не уронить ее честь. И мне, в общем-то, все равно, согласны вы или нет. Но все-таки мне нужна определенность. Настя, ты согласна выйти замуж за Марка? – Каховцев строго посмотрел на дочь.