Сцены следовали не в том порядке, в каком они шли по сценарию, — потом их смонтируют в нужной последовательности. В течение нескольких часов у Шантел не было ни одного диалога. Камера фиксировала, как она выгружает свои краски, кисти и мольберт, потом устанавливает его на узком крыльце, входя и выходя из двери в разных костюмах. Оператор долго снимал ее лицо крупным планом, когда она стояла, опершись на перила крыльца с чашкой кофе в руках. Не произнося ни слова, Шантел должна была одной только мимикой, выражением глаз показать душевное смятение своей героини.
Она писала пейзаж, стоя на крыльце, рисовала, сидя на ступеньках, сажала цветы. Своими позами, жестами и постепенным расслаблением лицевых мышц она демонстрировала, как успокаивается и исцеляется ее героиня.
Квин наблюдал за ее работой со стороны и ощущал гордость за нее. Он не читал сценария, но понимал ту женщину, в которую она превращалась перед камерами. И еще он начал понимать Хейли.
В какой-го момент сложилась необычная для него ситуация. Хейли сидела на крыльце и, согласно сценарию, изливала душу бродячей собаке. Героиня рассказывала собаке о своей жизни, обо всех падениях и взлетах, об ошибках и сожалениях. И когда Шантел снимали во второй раз, но только с другого ракурса, ее игра вызывала такие же сильные чувства, что и в первый раз. Квин заметил, как многие члены съемочной группы потихоньку утирают слезы.
До ланча было снято несколько сцен, включая в короткий, но яростный спор между Хейли и Брэдом на крыльце. Во время часового перерыва Шантел немного поспала, что было совершенно необходимо, подкрепилась фруктами, сыром и протеиновым напитком и отправилась на съемки в тон-ателье.
Интерьер домика воссоздавал деревенские представления об уюте, но на стенах висело несколько картин Хейли. Ассистенты добавили резную музыкальную шкатулку, которую героине подарил на свадьбу муж. Когда Шантел открыла ее, оттуда полились звуки «Лунной сонаты», и ее охватило прежнее напряжение.
Однако режиссер и сама Шантел не были удовлетворены решением этой сцены. Они принялись обсуждать, в каком настроении пребывает Хейли и как она должна себя вести.
— Что вы думаете обо всей этой истории?
Рядом с Квином стоял Джеймс Брюстер. Оба смотрели, как Ларри Вашингтон передает Шантел стакан с соком.
— Трудно сказать. Я ведь видел только не связанные между собой куски. — Квин не сводил глаз с Ларри, который крутился вокруг Шантел, готовый выполнить любое ее желание. — Но думаю, что публика оценит этот фильм по достоинству. В нем есть все, что нужно, — секс, яркие характеры и мелодрама.