Да, черт возьми, ее племянник уже достаточно взрослый, чтобы в карнавальном костюме посетить пару-тройку мест, где празднуется этот шутовской праздник. У нее даже сердце заныло при мысли, что Селина опять от них уедет, лишив ее всех этих маленьких увеселений, которые хороши лишь в присутствии детей. Как жаль, что Кэйси не будет с ними на Рождество. Но он принадлежит Селине, а не ей.
Ярдли подкатила тележку к вешалке с маскарадными костюмами. Парень и девушка с самым серьезным видом выбирали что-то на свой вкус. Она вдруг испытала острую боль разверзшейся пустоты, воображая, как их мамочки подошьют где надо наряды, отутюжат и отправятся на кухню печь яблочный пирог, а детки нарядятся в эти костюмы и отправятся на школьный карнавал. Почему ее так терзают все эти видения домашних приготовлений к празднику? Да просто потому, что сама она этих милых вещей была лишена. Никто никогда не обряжал ее в карнавальный костюм и не пек ей сладкого пирога… Вечно безродные пирожные из кулинарии…
Ох, эти малости, недополученные в детстве! Ей хотелось хотя бы сейчас насладиться невинными детскими радостями, которых было лишено ее детство. Впрочем, кого тут винить? Мать долго болела, прежде чем умереть, а отцу такие вещи не казались чем-то важным.
Ярдли прикоснулась к маленькой пухлой ручке Кэйси. Боже, он такой трогательный. Разве имеет значение, каким образом он очутился на этом свете? Важно лишь то, что он здесь и что его можно любить. Может быть, следом за ним на свет появятся и ее дети? Но прежде она полюбит и выйдет замуж за человека, который будет хорошим отцом и станет заботиться об их доме. Да, совсем не за такого, как ее папочка, который всю жизнь слишком занят осуществлением своих мечтаний и самоутверждением.
Она сняла с вешалки целлофановый пакет, содержащий в себе костюм призрака, и начала читать инструкцию…
— Угадай, что я нашла в отделе замороженных фруктов, — раздался голос Селины, прервавший ее мысли.
— А я смотрю, куда ты исчезла, — Ответила Ярдли, продолжая читать инструкцию. — Просто забрось свой мороженый фрукт в корзину.
Селина хихикнула.
— Боюсь, что он там не поместится.
Какое-то слабое предчувствие стеснило грудь Ярдли. Она повернулась. Селина стояла, сияя, как воин, возвратившийся с поля битвы с удачным трофеем. Ее рука лежала на плече сокровища, обретенного ею в холодильнике, иными словами, на плече хмурого мистера Блая.
Боже, она притащила его сюда! По выражению лица Саймона Ярдли поняла, что он весьма взволнован. Прекрасно, значит, ничто человеческое ему не чуждо и он не такой уж замороженный фрукт. Внезапно оказавшись рядом с ним впервые после вчерашнего вечера, ощутив запах сандалового дерева и вновь окунувшись в воспоминания, от которых все утро старалась избавиться, Ярдли почувствовала одновременно и жар и холод.