Проходя с Саймоном по центральной аллее, она спрашивала себя, сколько девичьих сердец он покорил в своей юности и без всякой плюшевой живности и скольким обещал нечто более существенное, чем какая-то бесконечная увлеченность. Интересно, в самом деле, сколько девичьих сердец разбил мистер Блай за все предшествующие годы?
Почувствовав дуновение свежего ночного ветра, Ярдли поежилась и обхватила себя руками. Ее беспокойство от встречи с гадалкой не проходило, она чувствовала какую-то неопределенную тревогу. И даже когда Саймон увел ее от гадалки довольно далеко, она все еще оглядывалась на шатер, не понимая, что могло ее так встревожить.
Полчаса спустя Ярдли стояла посреди аллеи, держа под мышкой черно-белого плюшевого медведя-панду.
— Ну что? После выигрыша считаете себя неотразимым? — ядовито спросила она, поправляя красный бантик на шее панды.
— Знаете, бэби, я честно выиграл для вас этого зверя, так что могли бы и похвалить меня.
— Надеюсь, вы не слишком обидитесь, если я передарю это милое животное Кэйси?
— Не означают ли ваши слова, что вы заторопились домой и даже не хотите заехать ко мне?
— Мы так не договаривались. Вы обещали отвезти меня прямо домой. Не будете возражать, если мы вернемся сейчас же? Я в самом деле очень беспокоюсь за Селину.
— Ну что ж, бэби, в таком случае мы возвращаемся. Близкие должны поддерживать друг друга.
Его «ягуар» ожидал их у обочины. Ярдли села назад и, уютно устроившись там, молчала почти всю дорогу до Киттриджа. Они уже приблизились к городку, когда Саймон вдруг спросил:
— Вы себя хорошо чувствуете?
Ярдли такой вопрос несколько удивил.
— Конечно? А с чего бы мне чувствовать себя плохо?
— Да я, признаться, все время беспокоился, как бы вы снова не упали в обморок.
Она тяжело вздохнула.
— Тогда я и сама испугалась. Но потом сходила к врачу, он заверил меня, что беспокоиться не о чем. Так что спасибо за участие, но со мной все в порядке.
— Я все же отвечаю за вас. В конце концов, это приключилось в моем доме, так что тут, возможно, и моя вина есть.
— Не переживайте, я способна сама о себе позаботиться. Прошу вас только об одном, Селине об этом ни звука. Не стоит попусту тревожить ее.
— За кого вы меня принимаете? Вы бы еще попросили меня не говорить ей о том, чем мы занимались на поле для гольфа.
— Она об этом знает.
— В самом деле?
— Ну, я тогда вернулась домой вся в песке. Пришлось объяснить…
— И все же она пригласила меня на обед?
— Селина любит вас.
— А Ярдли?
Она усмехнулась.
— Ярдли уверена, что вы развращенный и заносчивый эгоист.
— Польщен вашей характеристикой.