От неожиданности Стэнли выронил лопатку для жаркого, которую держал в руке. Сказать о Винсенте Ривелли, что он был известен, значит не сказать ничего. Имя американца итальянского происхождения гремело по всей стране как самого талантливого фотографа-натуралиста. Но еще большей славой пользовались снимки его малолетней дочери. В былые годы Стэнли не раз восхищался талантом девочки, способной сделать из банальности произведение искусства.
— Так ты и есть та самая «Л. Ривелли»? — В его голосе явственно слышалось недоверие.
Предваряя следующий вопрос, девушка пояснила:
— Козак — это фамилия матери. Дело в том, что отец никогда не одобрял моей фотоохоты на знаменитостей, несмотря на всю ее прибыльность при малых затратах.
— Теперь мне понятно, почему все фотографии, сделанные папарацци Линдой Козак, в отличие от работ ее собратьев по ремеслу отличаются тонко подмеченными деталями.
— Когда отец начал слепнуть, понадобились огромные деньги на лечение. А единственное, что я умею, — это фотографировать. Моя первая работа в «охоте за телами» принесла солидный гонорар, как, впрочем, и последующие.
Линда умолчала лишь о том, что возросший в последнее время профессиональный уровень телохранителей практически свел ее заработки к нулю.
— Кстати, я отвез пленку со снимками, сделанными тобой, знакомому фотографу, — со смешком сообщил Стэнли. — Любопытно будет взглянуть, каким ты увидела меня.
Вспомнив сцену у бассейна, Линда покраснела и предпочла перевести разговор на другую тему, попутно отметив про себя, с какой легкостью Стэнли перешел с ней на «ты». И решила ответить ему тем же:
— Скажи, когда закончится наше… гмм… сотрудничество?
— Смею тебя заверить, оно только начинается. Точнее, начнется сегодня вечером. Мой агент устраивает небольшой прием, и наше присутствие обязательно.
Линда, в глубине души уверенная в том, что ей не придется появляться со Стэнли на людях, заметно испугалась и сделала попытку избежать подобной участи, используя классическую женскую отговорку:
— Но мне совсем нечего надеть!
— Это не проблема! — Стэнли довольно улыбнулся, хваля себя за предусмотрительность. — По пути домой я заехал в один из магазинов и позволил себе приобрести тебе вечерний туалет на свой вкус. Пакет я оставил в гостиной.
Стоя полуобнаженной в спальне, Линда отдала должное вкусу Стэнли. Невесомое чудо портновского искусства, которое она держала в руках, имело редкостной красоты зеленый оттенок, гармонирующий с цветом ее глаз и вступающий в контраст с огненно-красной гривой волос.
Почти не дыша, Линда облачилась в этот наряд, даже боясь думать о его цене, и не смогла удержать восторженного вскрика. Она была бы уверена, что это проделки зеркала, если бы сказочно-прекрасная незнакомка в изумрудном шифоне не смотрела на нее ее же глазами.