— Как вы могли подумать, что я, замужняя дама, буду себя вести, как гетера?! — разгневалась Катарина. — Принять за меня эту девицу!
— Я был ослеплен… Слышал ваш голос… — пытался оправдаться Томмазо.
— Вы в самом деле слепы и глупы! — зазвенел голос Катарины. — Но я узнала цену вашим словам! Услуги этой гетеры оплачены — за целую ночь, так что приятного времяпрепровождения!
Незнакомка потянулась было к Томмазо, но он грубо оттолкнул ее.
— Сеньора Катарина, чем я могу…
— Ничем… Я хотела вас увидеть совсем по другому поводу, а этот спектакль придумала уже здесь… Мой муж проговорился, что Папа Сикст IV крайне зол на вас — вы не справились с каким-то его заданием, а кроме этого, надолго задержались у герцога.
— Я, по сути, пленник герцога.
— Представьте, я этого не заметила. Насколько я помню, вы довольно свободно перемещались по городу и за его пределами. Цепей на вас не было.
— Есть то, что держит крепче цепей.
— Это ваши дела, сеньор… Я лишь хотела предупредить: не спешите ехать в Ватикан к Папе — это грозит большими неприятностями. Вот и все. Я вас покину — можете продолжать развлекаться. — Катарина направилась к выходу.
Томмазо последовал за ней, что-то лепеча в свое оправдание.
— Алессандра, займи своего клиента — или тех денег, что я тебе заплатила, недостаточно? — через плечо презрительно бросила Катарина, выходя.
Томмазо вновь грубо оттолкнул девушку, пытающуюся удержать его в комнате.
— Сеньор, прошу оставить меня в покое, чтобы мне не пришлось прибегнуть к помощи герцога, — холодно произнесла Катарина, следуя по коридору со служанкой, приведшей его сюда. — Мне надо отдохнуть — завтра утром я возвращаюсь в Рим, к мужу.
Глаза Томмазо застлала красная пелена — только теперь до него дошло, что над ним, его чувствами посмеялись — жестоко и беспричинно. В груди стало пусто — словно сердце не выдержало всего этого и покинуло тело.
«Необходимо ехать в Рим — я слишком задержался здесь. Предупреждения Катарины — всего лишь слова, если бы она хотела мне добра, то не посмеялась бы так немилосердно. Поручение Папы я выполнил — чернокнижник мертв, а, следуя приказу герцога, я сообщил в Ватикан, что рукопись уничтожена. Жаль, что мне можно будет уехать отсюда, только когда Никколо закончит работу над рукописью Папы Сильвестра II, а бегство невозможно».
На следующий день Томмазо оказался в свите, сопровождающей герцога в собор Святого Стефана. Вокруг собора и внутри собралось множество горожан, так что слугам герцога пришлось силой прокладывать дорогу Галеаццо Марии, плашмя нанося удары мечами в ножнах. Вокруг гудела толпа, раздавались приветственные крики и вопли негодования. Перекрывая шум, звонкоголосый церковный хор затянул «Sic transit gloria mundi».