— Разве может спасти от смерти наславший ее? Ведь это я, обуреваемая дурными мыслями, наняла убийц.
— Так почему вы передумали? — Томмазо был спокоен, холоден и ироничен. — Решили отложить казнь до следующего раза? Боюсь, это будет весьма затруднительно — я уже так глупо не попадусь в ловушку.
— Не знаю, что на меня нашло, что подтолкнуло на смертный грех. — Голос Катарины задрожал.
— Не волнуйтесь так, сеньора графиня. Брат вашего супруга торгует индульгенциями, а если и этого мало — Папа лично отпустит вам грехи.
— Я не знаю, почему решила вас убить, — возможно, считала, что это будет лучшим выходом…
— Договаривайте, сеньора графиня! Считаете, что я злоупотребляю вашим гостеприимством, — так ведь ваш супруг меня не отпускает от себя. Или я много ем за вашим столом? Впредь буду отказываться от угощений.
— Наверное, следовало дать убийцам довести дело до конца… — Катарина зажмурилась, так как мучения терзали ее душу, но тут же открыла глаза, и выражение ее лица стало решительным. — Я бы никогда не простила себе этого! И никакая индульгенция не помогла бы мне! Ты приходишь не только в мой дом, но и в мои сны, думы — днем и ночью, во сне и наяву. Это наваждение мучает меня — а ведь я думала, что все давно закончилось, еще в ту рождественскую ночь, когда я решила прекратить наши отношения. Я не знаю, чем ты привязал меня к себе. В Милане мы были лишь друзьями, ты помогал мне коротать время. Меня даже забавляло, что ты — тот, кого считали суровым воином, кому неподвластны человеческие чувства, угождал моим девичьим прихотям. Я почти забыла тебя, однако ты проник в мои сны, делая со мной… — Тут она перекрестилась и покраснела. — …А затем появился и в моем доме. Я стала холодна с супругом, и он завел в Риме любовницу — мне об этом донесли, но это меня не трогает. Но почему, почему он стал мне безразличен, а ты поработил мою душу, привязав к себе? Попытка устранить тебя с моего жизненного пути была жестом отчаяния, но и ее я не смогла довести до конца…
Томмазо, видя искреннее отчаяние девушки, обуреваемый сам муками любви, подошел к ней и заключил в объятия. Их уста слились в поцелуе.
Вскоре он снял небольшой дом недалеко от палаццо Риарио, и там они стали тайком встречаться. В их отношения была посвящена только Сесилия Леони — кузина Катарины, которую он ошибочно принял за служанку. Катарина поставила одно-единственное условие — больше не появляться в палаццо Риарио, и Томмазо его выполнил. Он старался не видеться с Джироламо, ссылаясь на недомогание, а когда тот все же настоял на встрече, наговорил столько нелепостей и глупостей, что граф только диву дался, как мог ошибиться в нем при знакомстве, и больше в свой палаццо не приглашал.