В'Эйдан поднял вверх голову, чтобы увидеть старика, глядящего на него гневным, злым взглядом. Но, так как он никогда не видел другого выражения на лице Гипноса, он не мог оценить его.
Он всегда так выглядит, когда я его вижу.
— В'Эйдан, — грозно окрикнул Гипнос. — Не заставляйте меня спускаться за тобой.
В'Эйдан фыркнул. Если Гипнос думает, что это напугало его, то должен был попробовать что-нибудь новенькое. В'Эйдан давным-давно научился не обращать на это внимание.
Он поднимался на вершину утеса, где его ожидал бог, который заставлял дрожать от страха всех Скотосов и Ониров без исключения. Он единственный вызывал у них настоящие эмоции.
В'Эйдан ничего не почувствовал, когда приблизился к старику.
— Ты обольстил смертную в ее сне.
Обвинение, брошенное ему в лицо, повисло между ними.
— У тебя есть, что сказать в свое оправдание?
В'Эйдан ничего не ответил. Что он мог сказать? Он нарушил правило. Другие боги могли спать с людьми, когда захотят, но только не его вид. Он был не первым из его родни, кто нарушил этот запрет. Однако он был не настолько глуп, чтобы хоть на секунду поверить, что Гипнос помилует его.
Он не был любимчиком.
— Ты знаешь наши законы, — произнес Гипнос. — Почему ты нарушил их?
Потому что я хотел быть нужным. Только однажды.
Хотя бы на один единственный миг я хотел притвориться, что кому-то необходим.
Внезапно ему открылась истина. Независимо от того, какое наказание придумает для него Гипнос, это того стоило. Он никогда не забудет ни одного драгоценного мига, когда он держал Эрин в своих объятиях или когда она мирно спала на нем сверху. Ее дыхание, щекочущее ему грудь. Она сделала то, что никто никогда прежде не делал. Она доверилась ему.
Ее доброта проникла в него, и впервые с того момента как он родился, он познал если и не любовь, то нежность. И этого было достаточно.
Гипнос посмотрел на него, как на что-то отвратительное. Мерзкое. Но и к этому В’Эйдан уже привык.
— Заберите его, — приказал древний бог, толкая его в руки палачей. — Сдерите человеческую заразу с его плоти и удостоверьтесь, что он никогда не забудет эту боль.
Было уже за полночь, когда Эрин наконец-то решилась лечь спать. Ее пугало то, к чему могли привести эти сны, но, несмотря на это, ей очень хотелось снова увидеть В’Эйдана.
Наверное, это было глупостью с ее стороны?
Он был ненастоящим, и у нее не было никакой гарантии, что она встретится с ним в каком-нибудь другом сне.
Однако она хотела надеяться, что маленькие чудеса существуют.
Она позволила усталости завладеть собой, отдаваясь во власть Морфея.