— Меня в болоте не морили. А вот тоже… Не будет сына. Правда, и Дашка говорит, что поздно спохватились. В ее годы не родят…
— Так ты — все? Завязал с фартом? В откол? — уже без психа спросил Филин.
— Все. Обрубил.
— И в Трудовом канать станешь?
— А где ж еще? — пожал Тимофей плечами.
— Федя! Федор! — услышал Филин свое имя. Он разулы- бался, пошел навстречу.
— А мы через неделю уезжаем! — сказала Екатерина смеясь. И добавила, вздрогнув всем телом: — Но мне почему-то не хочется. Ты прости дуру. Все понимаю сама. Но может, хоть письмишко черкнешь?
— Зачем загодя! Еще увидимся. Ведь не теперь, не сейчас едешь. Куда торопишься?
— Мне в город надо. На три дня.
— Обнов купить, барахла? — спросил он.
— Дурной ты, что ли? За три дня весь Поронайск десять раз обойти можно. На аборт я взяла направление.
— А что это? — не понял Филин.
— Беременна. Уже месяц. Еще неделя и поздно будет…
— А ну, иди сюда! — схватил за руку, потащил к лодке. — Это мой в тебе завелся? — ткнул пальцем в живот.
— Чей же еще? Твой и мой.
— А почему меня не спросишь?
— Зачем? Ведь я на время тебе…
— Замолкни! Врежу! Попробуй что-нибудь утвори с ним, башку скручу! — рыкнул зло, на крике.
Тимофей усмехнулся первому в жизни бугра семейному скандалу. Сделал вид, что ничего не слышал. А Филин вскоре вернулся как в воду опущенный.
— Что как пришибленный? Иль погавкался со своей?
— Влип я, как фраер, попух. Катька и впрямь понесла от меня. Я требовать стал, чтоб оставила. Она и не прочь. Но жить- то где? В бараке, что ли? И на что жить? Я же копейки получаю. Как фраер…
— Погоди, так она на аборт пошла? — перебил Тимка.
— Направление у нее в больницу.
— Зачем согласился?
— Ей домой надо вернуться. Она все сказала. Мать хворая. Сама не на ногах. А и я, как пес, на цепи, — понурил голову бугор.
— Чокнутый малость! Так занимай дом деда! Я к Дарье уйду. Семейного мусора не тронут. По себе знаю.
— Присохнуть в Трудовом? Нет, Тимка, не по мне это, — мотнул головой Филин. И молчал, обдумывая свое весь день.
На следующий день, едва условники встали, у палаток затормозила машина из Трудового. Из кузова вылезали мужики. Тимофей, едва глянув на них, без слов все понял. Фартовое пополнение участковый подкинул.
— Привет, кенты! Вали хамовку на стол! — подходил к бригаде на раскоряченных ногах коренастый мужик.
Следом за ним другие подтягивались. Оглядывались, шныряли глазами по палаткам, по столу и котлу. Расселись по скамьям с ногами.
— Катушки скинь! За тобой тут сявок нету! — прикрикнул Филин на будыльного лысого мужика. Тот положил ногу на ногу, с сапог грязь летела на скамью кусками.