– Довольно, – жёстко сказал Равви. – Отныне никаких потасовок. Мы не шайка какая-нибудь.
Я даже воду пролил. От человека с запекшейся на нижней губе кровью, в пыльном хитоне с разодранным рукавом слышать это было забавно.
– Я был не прав, – добавил он, перехватив мой взгляд, – вспыльчивость не доводит до добра. Ярость не должна быть аргументом. Нужно убеждать словом и делом.
Спорить я не стал, хоть и не особенно верил в силу слов. Заметил только, что с удовольствием принял бы душ и, если не переоделся, хотя бы постирал имеющийся прикид.
Остальные подхватили мой почин и изъявили желание пойти искупаться в реке.
В реке? Ну да, конечно. Всё равно денег на прачечную у меня нет, и вряд ли будут. И это тоже было частью игры, которую вёл со мной некто невидимый, могущественный и не лишённый своеобразного чувства юмора. Тщательно маскируя иронию, я поинтересовался, не положен ли хотя бы маленький кусочек мыла, на что Равви мне в тон предложил обойтись чистым речным песочком.
– Спасибо, – хмыкнул я.
– На здоровье, – ответил он в тон, не без ехидства, и мимоходом коснулся кончиком указательного пальца моей челюсти, безошибочно угадав расположение источника саднящей боли.
– Ступай.
Но я как раз застыл статуей в лучах заката, ощутив, на месте острого недавнего обломка целенький зуб. Я медленно раскрыл рот, осторожно нерешительно пощупал зуб пальцем, сперва одним, затем всеми по очереди, правой руки и левой. Это было уже слишком.
– Слушай, – пристал я к Равви, – как ты это делаешь? Я имею право знать, в конце концов, я тоже с вами!
– Ты всё видишь, – невозмутимо отозвался он.
– По-твоему, всё так просто? – Я даже рассердился.
Он посмотрел очень внимательно и ответил:
– Придёт время – поймёшь.
И отвернулся, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Не очень-то вежливо. Не по-товарищески.
С левого бока зашёл Фома. Смущённо посопел.
– Ты, это… извини… Ну, за сегодняшнее…
– Чего там! Я уж забыл. Давай пять.
Моя ладонь утонула в его волосатой лапище.
– Здорово дерёшься. Где научился?
– В армии.
– Я тоже служил, – поведал он. – Но потом мне всё это надоело. Мой дед воевал, отец, братья ушли к зелотам… Ну, это такое тайное общество, готовящее восстания против Рима. А я не пошёл. Видел я эти восстания. Император пригнал несколько отменно вооружённых легионов. А у нас – жалкая кучка вчерашних торговцев и землепашцев. Всех потопили в крови. Кто уцелел – бежали в горы, и теперь скрываются. Только хуже стало. Налоги подняли, нагнали войск так, что не продохнуть… С детства только и слышал о том, что кругом враги, и всегда надо быть готовым драться, что наша страна очень маленькая, и, когда мы выбьем римлян, если вообще выбьем, придёт кто-нибудь ещё, например, арабы… И так мне всё это надоело! Ну, как можно жить с постоянной мыслью о войне?