Она повернулась и увидела, что Шанс стоит перед открытой дверью.
— Почему ты не заходишь? — удивленно спросила она.
— Пригласи меня, — ответил он, все еще не двигаясь. С улицы доносился густой аромат весенних цветов. — Мы целый день гуляли, — пояснил он, — у меня просто не было времени обзвонить отели, чтобы заказать номер.
Снова он хотел, чтобы она сама все решила и желательно побыстрее.
— Если вчера не было свободных номеров, вряд ли они появились сегодня, — заметила Тиффани.
— Но я даже не пытался что-либо предпринять, — возразил он.
Она облизнула губы, чтобы оттянуть время, и вдруг неожиданно для себя предложила:
— Хочешь попробовать позвонить?
Он посмотрел ей в глаза, взгляд был долгим и оценивающим. Тиффани перестала дышать. Почувствовав, что задыхается, она непроизвольно и с трудом втянула в себя воздух.
— Нет, не хочу, — сказал Шанс.
Неожиданная волна радости накрыла ее, и она услышала свой счастливый смех.
— Тогда чего же ты стоишь в дверях? — спросила она слегка охрипшим голосом.
Одно долгое мгновение Шанс неотрывно и удивленно смотрел на Тиффани. Только что она очень ясно продемонстрировала, что не хочет иметь с ним никаких дел. Он не понял, что изменилось, но только неожиданно стал слепым и глухим ко всему, кроме выразительного тела Тиффани и ее призывного голоса.
Он вошел и закрыл за собой дверь.
— Ты уверена, что хочешь этого? — Шанс обнял ее за плечи и коснулся губ. — Второй раз я не смогу сдержаться.
— А я не хочу, чтобы ты сдерживался, — ответила она, прижимаясь к нему всем телом.
Он застонал и зарылся лицом в ложбинку возле уха.
Ему целый день хотелось коснуться ее, с той самой минуты, как он купил для нее это вишневое бикини, в котором она выглядела, как настоящая фотомодель: высокая упругая грудь, плоский живот, длинные ноги. И самое невероятное, она сама не сознавала, как хороша. Это казалось ему особенно привлекательным и неотразимым.
Не в силах больше сдерживаться, он впился в ее губы глубоким поцелуем, на который она с готовностью ответила.
Поцелуй длился долго. С трудом оторвавшись, Шанс начал развязывать тесемки на ее купальнике, немного повозился и, потеряв терпение, дернул. Послышался треск рвущейся материи. Шанс рывком обнажил прекрасную грудь и прильнул к щедрым соскам. Он ощущал привкус океанской соли и слышал тихий стон удовольствия.
Ни с одной женщиной Шанс так не терял голову. А между тем он всегда гордился своим самообладанием. Он — Макман, а все Макманы прожили жизнь спокойно, безмятежно и независимо.
— Шанс, — услышал он прерывистый голос, — не останавливайся.