Она смущенно улыбнулась, словно не подозревая о его состоянии.
Шанс встал, подхватил ее под колени и поднял.
— Я не уверен, что и на этот раз мы успеем добежать до кровати.
Она засмеялась, и ее смех возбудил его еще сильнее.
Не имея больше времени искать в шортах презерватив, он ринулся наверх с Тиффани на руках, перепрыгивая через две ступеньки.
На этот раз они добрались лишь до порога спальни.
Была глубокая ночь. Рука Шанса, сжимавшая ее левую грудь, двинулась вниз по обнаженному животу. Дрожь возбуждения охватила Тиффани, немало удивив ее.
Он уже не первый раз будил ее. Даже когда они наконец оказались в спальне, то заснули далеко не сразу. Шанс постоянно хотел ее, вот и теперь, проснувшись, он тут же приник к ее губам.
Она прижалась к нему, чувствуя жесткие волосы на его груди и его твердые мускулы.
Он прервал поцелуй и зарылся носом ей в шею.
— Никак не могу тобой насытиться!
Она могла бы сказать о себе то же самое.
И совершенно неважно, что он читает, какой любит сок и какую музыку слушает! Даже если она никогда не узнает его фамилию, ничего не изменится. Собственно, он ведь тоже не знает, кто она.
— Я Олбрайт, — проговорила Тиффани.
Он поднял голову, в глазах застыло удивление.
— Что ты сказала?
— Моя фамилия Олбрайт, — повторила она. — Вдруг тебе захочется выяснить, с кем ты спишь?
Кончиками пальцем он погладил ей щеку.
— Не волнуйся, я знаю, с кем — с красивой и чувственной соблазнительницей, от которой совершенно не способен оторваться.
Волна возбуждения прошла по телу, но сердце Тиффани болезненно дрогнуло.
— Действительно? — спросила она. — И тебя нисколько не волнует, что ты ничего обо мне не знаешь?
Она тут же пожалела о сказанном. Конечно, не волнует, он же не такой, как она.
— Кто сказал, что я ничего о тебе не знаю. — Шанс раздвинул ей ноги. — Я знаю, что тебе нравится, когда я делаю так.
Она застонала.
— И это тебе нравится. — Он поцеловал ее.
Шанс протянул руку к ночному столику и взял новый презерватив. Тиффани помогла ему войти в нее, задыхаясь от удовольствия.
— И я совершенно уверен, что тебе нравится, когда я делаю так, — закончил он.
Их взгляды встретились, в них было неприкрытое желание. И все же она должна ему сказать…
— Я лоббирую производителей молока, — успела проговорить Тиффани, но он уже начал двигаться, и она забыла обо всем на свете.