Он вздохнул:
— Может быть, тебе не понравится то, что ты услышишь.
— Я готова положиться на удачу.
Он хотел что-то возразить, но она закрыла ему рот ладонью:
— Дай мне закончить. Шанс. Я не страдаю снобизмом, и, если ты не можешь устроиться где-нибудь на одном месте, я готова последовать за тобой.
Тиффани улыбнулась, но ее улыбка осталась безответной. Он не признался ей в любви, не потребовал, чтобы она бросила все ради него.
— В том случае, если я тебе нужна, — добавила она и снова увидела на его лице неуверенность. Может, она и поспешила со своими признаниями, но переполненная чувствами душа требовала освобождения.
—Хорошо, — сказала она, и улыбка у нее задрожала, — не нужно ничего говорить.
— Ты не понимаешь, — начал Шанс, — ты совсем ничего не понимаешь. Я очень хочу, чтобы мы были вместе…
— Тогда возьми меня.
Она прильнула к нему всем телом. Последней мыслью было, что она готова пожертвовать ради него всем — работой, карьерой, самой жизнью. Сердце? Ее сердце и так уже безраздельно принадлежало ему.
Шанс сидел на краешке кровати и смотрел на спящую Тиффани. Во сне лицо ее стало отрешенным и почти незнакомым.
Ему надо разбудить ее и сказать, что он должен уйти, а он все сидел и смотрел.
Интересно, как полная жизни, страстная женщина может выглядеть такой хрупкой и беззащитной во сне?!
Если он разбудит ее поцелуем, она, без сомнения, с готовностью ответит ему, но он не должен этого делать. Через сорок минут — встреча с Мэри Грили и скандальной Бетси Лиланд.
Собственно, ему уже давно пора бежать, чтобы не опоздать. Однако он не мог двинуться с места. Во сне Тиффани закуталась в простыни, видно было только одно кремовое плечо, темные волосы разметались по подушке вокруг спокойного невинного лица. Как она прекрасна! — думал Шанс.
Накануне вечером она призналась ему в любви.
Все случилось слишком быстро. Они знакомы всего несколько дней, и вряд ли она успела составить о нем правильное мнение.
Шанс протянул руку и пальцем осторожно провел по ее щеке. Глаза ее тут же раскрылись, на лице появилась счастливая улыбка.
— Доброе утро, — сказала Тиффани.
Он еще мог сдерживаться, пока она спала, но, теперь Шанс, уже ни о чем не думая, наклонил голову и поцеловал ее. Сонные губы были, как мед.
— И тебе доброе утро, — ответил он, оторвавшись от ее губ.
Увидев свое отражение в ее улыбающихся глазах, он не узнал себя: неужели эта самодовольная физиономия с синяком под глазом, растрепанными волосами и небритыми щеками принадлежит ему?
— У тебя такое счастливое лицо, — заметила Тиффани.