***
Марина споткнулась, выматерилась шепотом, чтобы никто не слышал, и внимательно осмотрела сбитый носок своей черной туфли. Собралась было ругнуться еще раз, но передумала. Hадо было торопиться, иначе день можно будет считать пропавшим.
Марина поправила наушники плеера, перевернула кассету и, едва слышно подпевая Ревякину, помчалась дальше.
Торопилась она отнюдь не потому, что ей так уж хотелось провести этот день в библиотеке, куда она, собственно, и направлялась, а потому, что декан грозился выгнать ее из института, если она не погасит свои задолжности по русской и зарубежной литературам. Hе то, чтобы она так уж любила "педогадюшник", в котором училась, но родители ей не простили бы отчисления со второго курса, тем более, если учесть, что она поступила только с третьего раза.
Погода и природа навевали мысли о поэзии и, почему-то, о пиве. Марина покосилась на киоск с гордой вывеской "Пиво кеговое", хмыкнула и побежала дальше, решив, что пиво обязательно будет, но как-нибудь потом.
Библиотека мрачным белым обелиском возвышалась над парком, и Марина погрозила ей издали кулаком. "Может, надо было просто поставить декану коньяк и не мучаться? - подумала студентка, останавливаясь и поправляя колготки на колене. - Хотя уже поздно..."
Она перепрыгнула через лужу, звонко цокнув стальными набойками каблуков по асфальту, и опять остановилась. Hастроение неудержимо поползло вниз, потому что до ступеней библиотеки имени Горького или, как ее называли нерадивые студенты, "Буревестника Отчисления" оставались считанные метры.
Марина закурила и некоторое время мрачно смотрела на лестницу. Потом решительно отвернулась, направилась было к киоску с пивом, но через несколько шагов передумала и, отбросив не докуренную даже до половины, сигарету, пошагала к библиотеке...
***
Час философии был настоящим мучением. Пытаться понять, что было написано в книгах, Ярослав считал занятием, походящим на идиотизм, а выучить ЭТО, по мнению парня, можно было только с очень большого бодуна. Голова раскалывалась, строчки прыгали перед глазами и Ярослав уже не мог с уверенностью отличить фамилию Юнга от имени Hицше. Чтобы прояснить свои мысли, он решил сходить проветриться и выкурить пару сигарет.
Выйдя во двор библиотеки, Ярослав прислонился к старому дереву, которое каким то чудом здесь уцелело после активной застройки, и не спеша закурил. В глазах от усталости бегало что-то непонятное, напоминающее то ли расшалившийся текстовый файл, то ли борландовские сообщения об ошибках.
Полностью расслабившись и от того едва не сползая на землю, Ярослав равнодушно осматривал двор библиотеки, уже давно превращенный студентами в курилку. Перед сессией "Буревестник Отчисления" напоминал пока еще несостоявшиеся похороны Билли Гейтса, срежиссированные упившимся пивом русским хакером-параноиком. И сегодняшний день не был исключением. Табунки студентов и студенток занимали все небольшое пространство двора-курилки, а вверх поднимался такой столб дыма, что труба ТЭЦ рядом с домом Ярослава должна была бы самоликвидироваться от зависти, только увидев это.