Для нее не было тайной, что здесь собрались юные идеалисты и те, кому терять уже попросту нечего. Они ничего не понимали в революциях, да и Маша мало что об этом знала. Конечно, она помнила школьные уроки, но там рассказывали только в общих чертах, больше останавливаясь на сути общевистского учения, а не на методах революционного движения. У нее не было необходимых знаний, не говоря уж о практических навыках. «Все революции делают дилетанты». Конечно, Маша помнила это хрестоматийное высказывание, однако как именно непрофессионалы должны бороться с махиной власти и многочисленными эксплуататорами?! Если рассуждать здраво, у них очень мало шансов на победу. Горсточки революционеров недостаточно для свержения прогнившего строя, их же пока едва набиралось два десятка! К тому же среди этих немногочисленных апологетов общевизма тоже не было единства, они уже разбились на два крыла (левых и правых), которые с пеной у рта спорили о допустимости террора и о том, достаточно ли просветительской работы для дела революции.
Маша приняла сторону противников террора, полагая, что пока слишком рано применять силовые методы. Орлята Вождя должны окрепнуть, встать на крыло, нести идеи общевизма в народ! А вот когда народные массы будут готовы, тогда уж можно браться за дело… Сам Вождь утверждал, что «идеи становятся силой, когда они овладевают массами»! Нужно добиться, чтоб любой в народе знал, что орлята — защитники простых людей, что они борются за лучшую жизнь…
Со дня знакомства с Впередсмотрящим и революционерами жизнь Маши изменилась сразу и неотвратимо.
Теперь она под любым предлогом выскальзывала из гостиницы и торопилась в подполье, по дороге тщательно проверяя, нет ли за ней слежки. Маша не слишком понимала, как это правильно делать, однако старалась изо всех сил. Теперь любой взгляд казался ей подозрительным, каждого, кто пытался заговорить с нею, она мгновенно принимала за шпиона… Что и говорить, жизнь у подпольщиков была тяжелой!
Встречи, бесконечные споры о политике и пути общевизма, горящие глаза товарищей… Маша чувствовала себя на своем месте, среди друзей, будто она снова была дома, и сердце её пело от мысли, что ей все же удалось зародить семена общевизма и они взошли даже на этой неплодородной почве.
С Весем у нее все оставалось по-прежнему. Он где-то пропадал, не обращая на нее особого внимания, и даже не интересовался, удалось ей что-нибудь выяснить или она впустую тратит время. Это было Маше на руку — не хватало, чтобы узнал о подполье, ведь вмиг запретит ей встречаться с товарищами, и попробуй поспорь! С него станется Машу на замок запереть, если не что похуже…