— А он в ванной, — собеседница Изабеллы, как ей показалось, была сильно навеселе. Или это кажется из-за помех со связью? — И я сейчас иду к нему. Делать массажик. А кто его спрашивает? Что передать моему котику?
Трубка выпала из рук Изабеллы. Этот голос никак не мог принадлежать матери Оливера. Никак пожилая мисс не могла превратиться в молодую девицу!
Похоже, легенда о курортном лечении матушки на Таити провалилась с треском. Изабелла расхохоталась. Молодец она, что разорвала эту дурацкую помолвку. Оливер лгал ей, лгал давно, с упоением и очень умело. А она, занятая своей музыкой и творчеством, не опускалась до того, чтобы выяснить, так ли безоблачны их с женихом горизонты. Вот и появилось объяснение вечерним автоответчикам, важным командировкам, помощи маме и всему прочему.
— Наивная я дурочка, — вслух произнесла Изабелла. — Уж вроде не маленькая, а так попалась. И ведь наверняка все вокруг знали, что у него шашни направо и налево, и только я придумывала для него оправдания. Ну что ж. Что ни делается, все к лучшему.
Изабелла, к ее удивлению, почти не расстроилась. Только испытала громадное чувство облегчения. Она откинулась на подушки, прикрыла глаза. Смуглое лицо ночного незнакомца не шло у нее из головы. Зря она, конечно, так грубо с ним рассталась. Изабелла представила у себя на плечах его требовательные руки и почувствовала, как упало сердце. Надо бы его разыскать, как-то загладить неловкость. Но вот беда — она не знает его имени, не помнит номера машины…
Изабелла поднялась и подошла к окну. Море играло в солнечных лучах всеми оттенками бирюзового. Широкие пальмовые ветви слегка покачивались от легкого дуновения ветра, вдалеке под парусом шла рыбачья лодка. У Изабеллы перехватило дыхание. Сколько поэзии было в этой простой картине!
И, как это часто бывало в минуты восторга, в душе Изабеллы зазвучала музыка. Это была не просто лирическая песня; это был хор, многоголосие. Она схватила нотную бумагу, карандаш. Стройные аккорды выстраивались в сложном ритме. Изабелла наскоро набросала канву, включила ноутбук. Слова сами собой складывались в строки. Нет, не горе утраченной любви выплескивалось на монитор. Скорее, в это солнечное утро у Изабеллы родился гимн надежде, которая потихоньку зарождалась в ее сердце. Почти забытое ощущение радости и полноты бытия — то самое жизнеутверждение, о котором говорила Стелла, — удалось передать просто идеально. Изабелла радовалась, как дитя, и тихонько посмеивалась над предполагаемой реакцией подруги и агента: Стелла как пить дать захочет отобрать эту вещь и предложить… ну, ей виднее, кому предложить. А Изабелла не отдаст. Это будет одна из ключевых арий ее нового мюзикла. Ее суперхит, который прославит имя Изабеллы — впрочем, немножко успеха перепадет и Стелле — на весь мир.