— Хотите, подвезу вас после занятий? — просто предложил Джимми.
— Да меня тогда поколотят девушки с вашего факультета, — рассмеялась Элизабет.
— Не позволю, я сильный, — успокоил ее Джимми. И как бы шутя приподнял Лиз над полом.
Элизабет на секунду почувствовала его горячее тело, сильные руки, ощутила, как играют у него мускулы под синей футболкой. Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, и, энергично тряхнув головой, откинул волосы со лба.
Вот точно так же, как этот ее новый знакомый…
Потом Лиз, как ни старалась, не могла вспомнить, какие лекции и семинары были в тот день. Все, что не касалось Джимми, словно стерлось из памяти. Лиз механически записывала лекции, невпопад задавала вопросы преподавателям, что-то автоматически отвечала подружкам. Словно программу под названием «карьера», заложенную в нее родителями, кто-то тайно подменил на другую. И называлась та, другая, — любовь.
Улыбка Джимми. Голос Джимми. Сильные руки Джимми. Об этом, а не о скучных законах маркетинга и менеджмента она теперь могла думать бесконечно. Скорее бы закончился этот длинный день!
Лиз еле досидела до конца занятий и побежала к главному входу. Свою видавшую виды машинку она припарковала на стоянке. Сегодня старушка ей не понадобится. Лиз едет с Джимми! Самый завидный парень из их института обратил на нее внимание!
— Принцесса, карета подана! — весело крикнул Джимми, выглянув из красного «порше».
Лиз вдруг увидела, что ее подруги, Моника и Тэсс, которых она предупредила, что ее отвезет Джимми, выскочили следом за ней и теперь смотрят на них. Девушки застыли с вытянутыми лицами, не в силах отвести взгляды от Лиз на фоне шикарной машины, из которой выглядывал Джимми. А она, стараясь не смотреть в их сторону, уселась с независимым видом на переднее сиденье рядом с Джимми, и машина рванула с места.
Они мчались по шоссе, обгоняя другие автомобили, и Лиз замирала от страха. На крутых поворотах она сжимала руками сиденье и даже слегка вздрагивала. На такой скорости она еще никогда в жизни не ездила. Пейзажи за окном сливались в стремительную зеленую киноленту. Джимми был доволен произведенным впечатлением и вел машину легко, успевая даже поглядывать на спутницу и задавать ей какие-то малозначительные вопросы. А из магнитолы раздавался бархатный голос Элвиса Пресли: «Люби меня нежно, люби меня сладко. Не дай мне уйти…».
Лиз хотелось сейчас говорить умные вещи, рассуждать со знанием дела о спорте, современной музыке и университетской жизни — словом, обо всем, что интересует людей в двадцать лет. Но яркие бабочки, порхавшие у нее в животе, мешали сосредоточиться. Лиз замирала и глупо хихикала, поглядывая на Джимми влюбленными глазами.