Электрик так надоел Элизабет своими извинениями и нытьем, что в конце концов она почти вытолкала его из номера, пообещав ему, что будет молчать, и взяв с него обещание принести новый фен.
— Спасибо, миссис Кэнди, вы очень хорошая, — выкрикивал он уже в коридоре, пятясь от двери в темноту.
Ну и болван, раздраженно подумала Лиз, но и я не лучше. Стыдно в моем возрасте быть такой впечатлительной идиоткой. Этот вялый абориген просто вчера не заметил поломки. Типичный пофигист. Они все тут какие-то благодушно-заторможенные. Наверное, так приятный средиземноморский климат на людей действует. У нас-то, в штате Вашингтон, попробуй, расслабься хоть на день, мигом с работы вылетишь. А здесь, на этом райском острове, куда спешить? Вон электрик даже свою зажигалку на столике забыл…
Лиз разделась и вдруг заметила свое отражение в большом зеркале, оправленном в деревянную раму. Она не удержалась, чтобы не рассмотреть себя поподробнее. Да, не девочка уже, однако выглядит еще очень и очень неплохо. Талия вполне угадывается, бедра стройные, небольшие девичьи груди с розовыми сосками не хуже, чем у кинозвезд или моделей, фотографии которых она любит рассматривать в отделе светской хроники. Да, к счастью, Майк не прав! Ей еще рано ставить на себе крест! Правда, лицо после истории с феном даже после глотка ликера бледновато, но ничего, местное солнышко его быстро позолотит загаром.
Звякнул мобильник. Пришла эсэмэска от дочки: «У нас все нормально. Сэм съел все замороженные котлеты. Можно мне надеть на школьный вечер твою блестящую золотую блузку? Эми».
Прочитав послание, Лиз словно услышала родной голос дочери и сразу же переключилась на другую волну, как переключалась в машине с новостной федеральной программы — с политики, катастроф и вооруженных конфликтов — на местный музыкальный канал, на котором отвязные ведущие несут в эфире всякую забавную чушь. Вот и теперь, стряхнув с себя все смутные страхи, она послала дочери разрешение надевать все что угодно из ее гардероба. Только пусть за это обедает вовремя и нормальной едой, а не мороженым и чипсами.
Лиз вспомнила, что ей надо переодеться. Через полчаса Тони будет ждать ее у входа в отель. Они договорились погулять. Не может же она предстать перед ним такой растрепанной дурочкой. И Лиз Кэнди дала себе команду: «Соберись, ты же сильная женщина, Лиз! У тебя все получится». И, как случалось много раз, это несложное внушение сработало.
Вскоре Лиз Кэнди появилась перед Тони в новом белом сарафане в красный горох, белоснежной панаме с широкими полями и в красных босоножках с обхватывавшими стройные щиколотки длинными шнурками. Она была ослепительна. Никто бы не догадался, что каких-нибудь полчаса назад эта женщина тряслась от ужаса и представляла самые страшные сцены собственной гибели.