— Кюш у телефона…
— Журдан!
— Да, здравствуйте, патрон…
— Я ждал от вас известий сегодня утром. Вам известно, что на меня наседают пресса и прокурор?
— Да, известно. У меня здесь то же самое.
— Какого черта, Кюш, чем вы там занимаетесь? В течение дня этот Андре должен сознаться.
— Я делаю все возможное. Я поместил его под стражу, а пока мы копаем. Но у нас нет никаких доказательств, ничего конкретного, одни только предположения и прошлое, которое говорит не в его пользу. Однако это не делает из него виновного.
— У него есть алиби? Я должен назвать имя, чтобы успокоить всю свору.
— Думаю, еще слишком рано отдавать кого-либо на съедение средствам массовой информации.
— Делайте свою работу, Кюш, у вас на руках два убийства за одну неделю. Что я скажу Пуаре?
— Вы можете успокоить прокурора, мы недалеки от истины. Сегодня утром у нас появился новый след.
— Мне нужны новости как можно скорее!
— Понятно, месье.
— И еще одна вещь, прокурору не понравилась статейка в понедельник. Эта первая полоса с механиком: «Рыцари виноделия меня обокрали!» Дютур изображает безутешную жертву. Постарайтесь держать все под контролем.
— Мы не в тоталитарной стране. У прессы еще есть право свободно выражать свои мысли. Я тут ни при чем, патрон.
— Нет, при чем! Если бы вы закончили это расследование, ищейки-журналисты оставили бы нас в покое. Советую вам усмирить Дюкаса, о'кей?
Капитан услышал частые гудки.
— Мне в данный момент совсем ни к чему такое гнусное давление. Что он там себе воображает, это ведь не кража мопеда!
Маджер с Мартеном стояли у двери дома лорда Кинсли, но никто им не открывал. Полицейские решили встретиться вновь через полчаса на том же месте. Надя хотела вернуться туда, где стреляли, — ей по-прежнему не хватало одной пули… В ту минуту, когда она собиралась свернуть на улицу Либерте, до нее донесся разговор между Блашаром и Эрве Монлором. Прислонившись к стене дома на углу улицы, она прислушивалась, делая вид, будто кого-то ждет.
— Говорю тебе как есть! Пришло еще одно анонимное письмо. Анонимщик назначил встречу капитану сегодня в полночь.
Монлор не спускал глаз с предплечья Блашара и корки, образовавшейся на пятнадцатисантиметровом глубоком порезе.
— Я лично не выхожу больше по ночам, у меня нет желания кончить свои дни с ножом в спине или в фонтане.
Надя не пропускала ни слова из разговора, когда вдруг раздался чей-то голос, заставивший ее вздрогнуть. Оглянувшись, она с удивлением увидела Клемана. Он слегка вытянул голову в сторону поперечной улицы, чтобы иметь возможность наблюдать за хозяином гостиницы и аптекарем. Надя немного смутилась, ведь ее застали за шпионажем. Завязался разговор, и она сделала два шага вправо, чтобы не стоять на тротуаре.