Жизнь его клонилась к закату. У них с Эвелиной не было детей, и все имущество он оставил своему другу Андре. Он всегда мечтал, что у него будет дочь, но судьба распорядилась иначе. После долгих лет блужданий он нашел прибежище в работе и виноградарстве. В его сознании ученого вечность воплощалась в жизни, данной детям. У него, стало быть, не будет вечности. Он уже составил свое завещание и предусмотрел даже оду вину. Ни кремации, ни мессы. Он желал быть похороненным в одеянии рыцаря с бутылкой от каждого из своих виноградников. Великая Лоза получит пятьдесят ящиков, чтобы устроить поминальную трапезу со всеми его друзьями.
Сегодня, в годовщину смерти супруги, ему немного взгрустнулось. Как почитатель Наполеона, он сделал своей фразу: «Отсутствие излечивает от мелких страстей, но усиливает большие». В честь своей любимой вот уже около тридцати лет он каждый год 28 июня лакомился миндальным печеньем.
Кюш находился под наблюдением в бордоской больнице. Последствия минувшей ночи все еще давали о себе знать. Полицейский лежал с повязкой на голове. Постепенно он приходил в себя, но поначалу ему было трудно разглядеть склонившееся над ним лицо. Он изо всех сил старался сосредоточиться, и наконец взгляд его прояснился. Знакомое лицо. Надя провела ночь у его изголовья. Так дежурят у постели больного друга, родственника, брата.
— Как ты себя чувствуешь?
— Голова болит!
— После удара, который ты получил, меня это не удивляет.
— Я ничего не помню… Я стоял на стене, а дальше — ничего…
— Знаешь, Тьерри, мы всегда были откровенны друг с другом… — С этими словами она взяла его за руку. — Вчера вечером я вошла к тебе в комнату и увидела газету с вырезанными буквами…
— Да, знаю, я должен был сказать тебе, однако это крайние меры, которые не предусмотрены инструкцией.
— Объясни!
Кюш уточнил свою стратегию: письмо это служило всего лишь приманкой.
— Хотелось заставить преступника проявить себя.
Надя улыбнулась. Она думала о наихудшем, но теперь успокоилась.
— В следующий раз не делай ничего тайком, доверяй мне.
— Ты прекрасно знаешь, что доверие тут ни при чем, но это могло быть опасно, и…
В эту минуту в палату вошел стажирующийся студент-медик с какой-то металлической миской в руках:
— Ну как, сегодня он чувствует себя лучше?
Вот тебе и раз, еще один любитель обращения ни на «ты», ни на «вы».
— Ему лучше, он благодарит его за участие.
— Вот с этим он обретет олимпийскую форму, и завтра все пройдет.
— Доктор, не могли бы вы оставить нас на пять минут?
— Разумеется, он зайдет попозже.
Студент ушел. Как только дверь закрылась, Надя продолжила: