Мадам де Вомор, решив положить конец вопросам собравшихся, подняла свой бокал:
— Рыцари, прекратим досаждать отцу Клеману и провозгласим последний тост в память покойного Анисе. Nunc est bibendum!
Фабр тоже поднял бокал, отдав честь портрету покойного кюре. Остальные гости последовали его примеру.
Наконец Великая Лоза произнесла торжественным тоном:
— Друзья мои, я приняла решение, которое само напрашивается ввиду недавних событий. Наши заседания приостанавливаются вплоть до нового указания. Сначала отец Анисе, потом Жаклина… Рыцарям виноделия надлежит остерегаться. Возможно, и в самом деле под прицелом наше братство.
Ночной выпуск новостей на канале «Франс-2» только что начался. Уже за полночь, и капитан рассеянно слушал комментарии. Внезапно он вскочил. Появление на экране сенатора Фабра стряхнуло с него дремоту. Он бросился к пульту управления и усилил звук.
«— Полиция проявляет излишнее рвение, но все войдет в норму.
— Вы можете сказать нам, на какой стадии находится расследование? Ведь совершено убийство и произошло нападение, не так ли?
— Нападение? Попытка убийства, вы хотите сказать! Полиция идет по ложному следу и бросает тень на содружество рыцарей виноделия. Могу вас заверить, что я потребую полной ясности в отношении этих двух дел.
— Говорят, будто бы отец Анисе был отравлен?
— Что вы выдумываете?
— Речь, похоже, идет о двойном убийстве…
— Я не располагаю такой информацией. Больше никаких комментариев, благодарю всех».
Покачивая головой, Кюш выразил неодобрение:
— Вот идиот!
Мужчина храпел на все лады. В ночной тишине раздался тревожный звонок. Барбоза на ощупь стал искать телефон и опрокинул электронный будильник, который показывал половину четвертого утра.
— Да! Алло!.. Да, это я… Да… А где это? Ясно! Хорошо… Я буду там через двадцать минут. О'кей! Пока.
Он положил трубку. Заспанная Моника приоткрыла один глаз:
— Который час?
— Спи…
Поднявшись, владелец гаража поставил на место будильник и сел на край кровати.
— В чем дело?
— Не беспокойся, какая-то авария. Давай спи дальше, я помчался! Привезу тебе круассанов.
— Ну и паскудное ремесло.
Встав с кровати, Фернандо Барбоза надел свою самую красивую тенниску. Подходящие по цвету трусы, казалось, поддерживали наметившееся брюшко. Он с трудом натянул первый носок…
— Спасибо тебе! Пользуйся вволю моим паскудным ремеслом.
— Постараюсь, спокойной ночи.
Повернувшись на другой бок, Моника снова погрузилась в объятия Морфея, не ведая, что этой ночью их судьбы резко изменятся.