Смертельные эмоции (Кольберт) - страница 60


Что в вас тает или бьется сильнее, когда вам впервые улыбается младенец? А когда вы получаете знак внимания от юноши, который вам нравится? А когда грубоватый подросток вдруг обнимает вас и шепчет: «Я тебя люблю»? Ведь сердце, а не голова!

Чувствуя себя переполненными любовью, слыша похвалы или пораженные великодушным отношением к нам, мы прижимаем руку к сердцу. Сердце замирает от радости! И наоборот, если нас обижают — то именно сердце начинает ныть, тосковать и болеть.


Исцеление возможно!

Я могу вас порадовать — разбитое сердце можно исцелить. Мы можем научиться заботиться об этой самой ценной и чувствительной части нашей личности, питать и защищать ее.

Помните Линду, о которой я рассказывал в предыдущей главе? Она смогла излечиться от фибромиалгии, похудеть и избавиться от оков стыда и депрессии. Она начала с того, что признала, сказала самой себе: я способна изменить мышление, которое ввергло меня в депрессию и физические недуги. Линда научилась слушать и слышать свое сердце. Она смогла вытащить на поверхность тяжелые чувства, которые так долго подавляла. А еще Линда обрела надежду — она уверилась в том, что в каждом человеческом сердце всегда есть место для любви, осознания собственной ценности и достоинства, радости и мира. То, что произошло с ней — с ее сердцем и всем ее существом — может произойти и с вами.

Самая большая надежда для всех, кто мучим виной и стыдом — в крестной смерти Христа. Иисус умер, чтобы дать нам возможность избавиться от феха. Его кровь способна смыть с нас грязь вины и стыда. Я предлагаю вам принять Его дар — щедрый, милостивый, безвозмездный дар искупления и прощения. Освободитесь от смертельных эмоций. И, если уж нас прощает Сам Господь, простите себя и идите вперед!


Глава 8. Ядовитый страх

Марк перенес инфаркт, после которого ему сделали аорто–коронарное шунтирование (хирургическая операция по восстановлению кровотока сердца ниже места сужения пораженного сосуда). Ко мне он пришел за программой физических упражнений и питания. Он вовсе не собирался делиться со мной историей своей жизни. В разговоре я упомянул, что последнее время углубился в изучение закономерностей, которые существуют между душевным и физическим состоянием человека. Когда я сказал, что к тяжелым недугам часто ведут разрушительные, смертельные эмоции, Марк заинтересовался.

— Что вы называете смертельными эмоциями? — спросил он меня.

— Например, страх, — начал я.

— Вы что, читаете мои мысли? — спросил он с изумлением.

— Нет, — заверил я. — А что такое?

— Просто я убежден, что именно страх довел меня до сердечного приступа, после чего и понадобилось шунтирование.