Рейх слушала Бернгарда с удивлением.
— А Люси? — наконец спросила она после долгого молчания.
— Люси тоже приглашена; я думал было взять ее с собой, но раз вы недовольны ее поведением, то, конечно, она останется дома.
— Почему же? — испуганно воскликнула гувернантка. — Ведь не станете же вы наказывать ее за детскую шалость? Бедная девочка проводит все дни одна, не имея подруг, никакого подходящего общества! Поневоле в голову приходят всякие глупости. Тут нет ничего удивительного! Теперь представляется возможность доставить бедняжке развлечение, а вы хотите лишить ее такого удовольствия. Если Люси узнает, она будет плакать весь день, а этого…
— Вы не можете видеть, — насмешливо закончил Гюнтер. — Мне кажется, что не вы забрали в руки мою сестру, а она — вас. Впрочем, она сделала это со всеми в доме.
— Кроме вас! — добавила гувернантка. — Не родился еще на свете человек, который мог бы забрать в руки вас.
— Вы так думаете? — спокойно спросил Бернгард.
— Да, я так думаю, — ответила мадемуазель, раздраженная спокойствием своего собеседника. — Позволю себе заметить, что в десять раз легче справиться с живым характером Люси, чем с вашим возмутительным равнодушием. Несмотря на ваше снисходительно-рассудительное обращение, вся Добра трепещет перед вами.
— Кроме вас? — повторил Гюнтер слова гувернантки.
— Ну, я никогда ни перед кем не трепетала, — возразила та, гордо подняв голову, — а перед вами…
— В особенности! — снова закончил Бернгард. — Пожалуйста, не трудитесь продолжать. Я читаю по вашим глазам то, что вы хотите сказать.
Гувернантка сердито отвернулась.
— Ведь я предупреждала вас, что не стоит приглашать меня в Добру, — резко заметила она, — я знала, что и здесь мы будем ссориться, как ссорились у нас на родине, когда вы приходили из дома лесничего в дом священника.
— Да, верно, вы никогда не хотели жить со мной в мире, — спокойно сказал Бернгард, рисуя тросточкой фигуры на песке.
— Извините, пожалуйста, вы сами всегда нападали на меня, мне приходилось только защищаться от ваших нападок!
— Вы так считаете? Ну, что ж…
И Гюнтер повернул к дому, сопровождаемый молчаливо идущей рядом мадемуазель Рейх.