Что же делать?
Турецкий немного поколебался и свернул к конторе Грязнова.
В прокуратуру он вернулся часа через два. Меркулов сидел за своим столом в сильных, для чтения, очках и при свете настольной лампы внимательно изучал какое-то средней пухлости архивное дело. На молчаливый вопрос Турецкого кивнул на фотографию барменши, лежавшую рядом с папкой.
— Интересно? — спросил Турецкий.
— Как взглянуть. Для детектива не годится, но нам — может быть и интересно. И даже очень. От этого света глаза устают, — пожаловался он и выключил настольную лампу. — Докладывай.
Турецкий сообщил: второй убийца узнан. Не слишком уверенно — аспиранткой из Казахстана и безусловно — продавщицей газированной воды. Установлена личность — по номеру «Нивы»: Мишурин Александр Яковлевич, сорока одного года, два высших образования: финансовое и юридическое, член коллегии адвокатов, финансовый и юридический консультант нескольких фирм.
— Значит, тебя можно поздравить?
— Можешь. Авансом. Нет главной улики: никто не видел его в самом институте. Аспирантка для суда — не в счет.
— Все равно поздравляю. Все-таки вычислил. Очень хорошо, Саша. А улики мы добудем.
Необычное добродушие Меркулова крайне удивило Турецкого.
— Костя, мы — на пустом месте, — счел он необходимым уточнить ситуацию.
— Не прибедняйся, не на таком уж пустом. Просто нужно еще немного поработать. И главное сейчас — достать его отпечатки пальцев.
Турецкий выложил перед ним хорошо проработанный и увеличенный дактилоскопический снимок. Коротко объяснил:
— С руля его «Нивы».
— Ты проник в чужую машину без санкции прокурора? — поразился, вернее, сделал вид, что поразился, Меркулов. — Ай-яй-яй, это нехорошо!
— Я? — в свою очередь сделал вид, что возмутился, Турецкий. — Нарушить требования Уголовно-процессуального кодекса?! За кого вы меня принимаете?
— Грязнов?
— Да. В конце концов, дактилокарту Мишурина мы все равно получили бы, и вполне официально. А сейчас нам нужно просто совершенно точно убедиться, что он — это он. Кабинет Осмоловского и его лаборатория по-прежнему опечатаны, — продолжал Турецкий. — Этот толстый, Мишурин, явно непрофессионал. Он не мог не наследить. Садился в кресло, клал руки на стол, открывал и закрывал дверь. Нужно завтра же послать очень сильную бригаду, и пусть еще раз все хоть обнюхают, но пальчики должны найти. Особенно пусть проверят принтер. Когда он вырывал распечатку, другой рукой он должен был опереться на деку. Бумага крепкая, ее так просто не вырвешь.
— Согласен, — кивнул Меркулов. — А пока — чтобы ты ночь от волнения не провел без сна, возьми-ка вот это.