— Ну и что же ты там обнаружил такого, что даже обычный твой сонливый вид сбило? — поинтересовался Меркулов.
Косенков выложил на стол конверт.
— Здесь — то, что было в карманах Мишурина: документы, права, немного денег. Но знаете, что я нашел в его брючном кармане, маленьком таком, ну, как говорят, в пистоне?
— Пока не знаю. Может, скажешь?
Косенков бережно достал из кармана пакетик, в какие обычно складывают вещественные доказательства, и протянул Меркулову. В пакетике была видна темная ампула, наполовину заполненная каким-то порошком.
— Вот. Я думаю, что это ампула, анализ которой делал профессор Осмоловский.
Меркулов вытряхнул ампулу из пакета, поглядел ее на свет, потряс, даже понюхал.
— Что это такое?
— Это вы у меня спрашиваете? — удивился Косенков. — Профессор Осмоловский три с лишним часа работал, чтобы определить.
— Вот что, — решительно сказал Меркулов. — Бери эту ампулу и лети в институт Осмоловского. Пусть сделают анализ.
— Может, Турецкий пусть съездит, — попробовал отказаться Косенков. — Его там все знают.
— Турецкий занят сейчас. А ждать нам недосуг.
— Но ампулу нельзя разрушать. Турецкий говорил. Клиент специально предупреждал, что от соприкосновения с воздухом свойства вещества меняются.
— Да и пусть меняются, — отмахнулся Меркулов. — Опыты проводить с ним мы не собираемся. Нам нужно просто знать, что это за вещество.
— Но… профессора же нет…
— Неужели ты думаешь, что в институте нет специалиста, который не сумеет сделать спектральный анализ? Не вскрывая ампулы — да, это, возможно, только Осмоловский и мог. А обычный… Бери машину и поезжай. Я позвоню директору НИИ, попрошу, чтобы они сделали быстро. А ты жди и с результатами — сразу ко мне!..
Минут двадцать Меркулов дозванивался в НИИ. Директор сразу вник в суть просьбы и сказал, что анализом займутся немедленно и вряд ли это займет больше получаса.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Меркулов.
Прошло часа полтора, прежде чем появился Турецкий. Он опустился на стул и сухими ладонями крепко потер лицо, как бы сгоняя усталость.
— Драй-джину бы сейчас. А, Костя? Может, организуем?
— Не тяни. Узнал?
— Узнал. Замначальника отдела кадров сразу вспомнила: Голышева рекомендовали ей из ФСБ, начальник отдела. Она даже фамилию его записала. Я поехал к нему. Он тоже вспомнил: да, звонил, по просьбе знакомого.
— Кто же этот знакомый?
Турецкий помолчал и коротко ответил:
— Грошев.
— Все сходится, — констатировал Меркулов. — Да, сейчас бы драй-джину… Или просто водки.
— Что будем делать, Костя? Нужно идти к генеральному.
— Зачем?
— Ну, как? Просить санкции: на прослушку, наружное наблюдение.