— Ты несправедлив. Я тебе тоже оказываю услуги. Кто тебя предупредил об Алике? Если бы не я, он бы уже сидел в Лефортове и кололся! И тебя бы сдал, чтобы спасти свою шкуру!
— А кто тебе сдал солнцевскую группировку? А других? — перебил Марат. — Без меня ты бы здесь двух дней не продержался! Почему не послали запрос в Париж?
— Я сделал все, что мог. Но у них один факс сломался, а вторая линия была занята. И переводчика не было!
— Хватит. Время теряем. Звони своему другу в бюро Интерпола, что мы сейчас приедем. И говори ему, что хочешь, но чтобы линия была свободна и переводчик на месте! Понял? Я тебя спрашиваю: понял, тварь?
— Понял, понял, — поспешно согласился Грошев, уловив в голосе Марата готовое вырваться наружу бешенство. — Уже звоню.
Он связался по телефону с начальником бюро Интерпола и предупредил, что сейчас подъедет по чрезвычайно важному и срочному делу.
— Ждет, — сказал Грошев, положив трубку.
— Пошли, — коротко бросил Марат.
Они вышли из кабинета.
В одной из комнат соседнего дома, окнами выходящего как раз на окна кабинета Грошева, молодой оперативник МУРа выключил лазерную установку, луч которой был нацелен точно на стекло грошевского кабинета, и кивнул напарнику:
— Проверь.
Тот отмотал кассету назад и щелкнул клавишей.
Из динамика донеслось отчетливое:
«— Кто тебя предупредил об Алике? Если бы не я, он бы уже сидел в Лефортове и кололся!..»
— Хватит.
Запись остановилась.
— Ну что, вполне приличное качество. Небольшие помехи, правда. Видно, листья деревьев мешали.
— Но это же не концертная фонограмма, — возразил второй.
— Это верно, — усмехнулся первый, — По телевизору эту пленку крутить не будут. И по радио тоже. Но кое-кто с интересом послушает. Звони шефу, что мы сворачиваемся. Недаром все же здесь торчали. А машинка хорошая, классная машинка. — И он любовно, как живое существо, погладил теплую от работы верхнюю деку лазерного подслушивающего устройства.
Минут через сорок эту запись прокрутил в своем кабинете начальник второго отдела МУРа подполковник Яковлев, а еще через полчаса кассета легла на стол Турецкого. Турецкий, Косенков и приглашенный Турецким Меркулов внимательно прослушали запись. Когда она закончилась, в кабинете Турецкого воцарилось молчание.
— Вот гад! — вырвалось у Косенкова.
— Интересно, зачем этого Марата так тянет в Интерпол? — проговорил Меркулов.
— Может быть, когда-нибудь и это узнаем, — отозвался Турецкий. — Не сразу, может быть, а со временем.
Но они узнали об этом вечером этого же дня.
Перед кабинетом начальника центрального бюро Интерпола Грошев попросил Марата: