Не показалось ли ей в их поведении что-нибудь странным? Показалось. Они заказали бутылку молдавского коньяка «Аист», но почти не пили. Только перед самым закрытием допили и взяли еще одну — с собой.
Картина стала еще яснее. Значит, действовали все-таки двое. Один из подручных Гарика, что пониже — Петраков, около девяти вышел из ресторана «Ангары», угнал машину от «Бирюсинки» (она находилась в квартале от «Ангары»), оставил ее незапертой (ключей же у него не было) в генеральском поселке, возле коттеджа Барсукова, и на такси или частнике вернулся в город. Около десяти вечера из ресторана исчез Гарик. Примерно в половине одиннадцатого он уже был в «Четверке». Полтора часа прятался за гаражами, ожидая возвращения Барсукова из охотничьего домика. Застрелив его, на красной «девятке» доехал до Иркутска, пересел в машину частника или в такси и около часа ночи снова был в ресторане.
Все сходилось. Неясно было только одно: откуда они могли так точно знать топографию «Четверки» и генеральского поселка, в каком из коттеджей живет Барсуков и где его гараж. Гарик мог и раньше бывать в Иркутске. Возможно, бывали и Ряжский, и Петраков — привозили деньги и следили за отправкой груза. Но вряд ли они даже ездили в «Четверку», им просто нечего было там делать. Значит, ездили уже в субботу? У них было достаточно времени для этого: около двух вышли из номера, а вернулись только к восьми. И ездили конечно же не одни. Их обязательно должен был сопровождать кто-то, кто хорошо знает «Четверку» и все заводские порядки.
А это мог быть только Крумс.
Из гостиницы вернулись в прокуратуру, узнали из рапорта УВД последние донесения «наружки» и службы прослушивания: из номера никто не выходил, им никто не звонил и они не звонили.
— Ну, пора! — решил, наконец, Турецкий.
— Будем брать Крумса? — спросил Мошкин. — Тогда нужно вызвать оперативников.
— Брать? Пока не знаю, — ответил Турецкий. — Сначала нужно на него посмотреть.
Взяли из сейфа дежурного еще утром оставленные там, чтобы не таскаться с ними по городу, свои «ПМ» — пистолеты Макарова. Засунув «Макарова» в кобуру под мышкой, Косенков сразу поважнел — словно бы надулся.
— Ты хоть стрелять-то умеешь? — с усмешкой спросил Софронов.
— С ходу — не очень, — признался Косенков. — А из положения «лежа» вроде бы ничего получается.
«Уазик» с водителем оставили метрах в тридцати от дома Крумса и гуськом подошли к калитке.
— Звони, — кивнул Турецкий Косенкову.
Тот нажал кнопку звонка.
Взъярился, гремя цепью, сторожевой пес.
Косенков позвонил еще раз.
Стукнула входная дверь дома, мужской голос прикрикнул на собаку, из-за калитки спросил: