— Из-за лошади? — задумчиво произнес доктор Харрис.
Кен вновь удивленно покосился на него через плечо.
— Почему? Из-за дамы, разумеется!
— Из-за дамы? — Мысли доктора Харриса явно были далеки от темы разговора.
— Конечно. Не мог же я, в самом деле, сказать ей, что у меня фурункул на… гм… ягодице.
— Не могли? Что же в этом особенного?
Кен открыл было рот, чтобы ответить на вопрос, однако в следующее мгновение осознал бессмысленность текущей беседы: бесполезно объяснять врачу, почему мужчине неловко признаться в подобных вещах женщине. Все равно не поймет. Для медиков, наверное, вообще не существует такого понятия, как стыдливость. Если речь идет о болезни, разумеется.
— Особенного? Ничего.
— В таком случае почему вы не сообщили о фурункуле своей спутнице? Ведь тогда вам удалось бы избежать множества проблем.
Кен замялся. Эту тему ему трудно было обсуждать даже с отцом, а уж с врачом и подавно.
— Просто не сообщил и все.
— Ну и напрасно. Тем самым вы лишь ухудшили свое состояние.
У Кена вырвался вздох.
— Что, плохи мои дела?
Доктор Харрис усмехнулся.
— Хорошего мало, разумеется, но шанс выжить есть. Счастье, что вы вовремя обратились за медицинской помощью, иначе еще бы денек и… — Он умолк, не завершив фразы, зато весьма красноречиво взглянул на Кена.
Интересно, найдется ли среди врачей хоть один, который никогда не произносил подобных слов? — мимоходом подумал Кен. Или это корпоративное медицинское правило: при любом удобном случае подчеркивать свою значимость? Мол, если бы не мы, врачи, вас давно бы уже не было на свете! Данная тенденция находит отражение даже в киносюжетах, где какой-нибудь хирург в последнюю минуту спасает главного героя. А еще лучше — героиню.
— Какое же лечение вы мне назначите? — осторожно поинтересовался Кен.
Доктор Харрис вновь устремил взгляд на багровую, воспаленную и даже на вид горячую опухоль на обнаженной ягодице.
— Радикальное!
Кен невольно вздрогнул.
— Что… — его голос пресекся от волнения, — вы имеете в виду?
— Обычное лечение вам уже не поможет, — пояснил доктор Харрис, поблескивая стеклами очков. И решительно добавил: — Будем резать!
Кен вздрогнул вновь.
— К-когда?
— Сейчас, — кивнул доктор. — Сию минуту!
— Сейчас? — робко пробормотал Кен. — Но есть ли необходимость в операции? Ведь это всего лишь фурункул, в конце концов. Может, со временем он сам рассосется…
— Рассосется? — с добродушным смешком подхватил доктор Харрис. Очевидно, ему не раз доводилось слышать от пациентов подобную фразу. — Не надейтесь. Вот если бы вы не отправились кататься на лошади…