Понятливо закивав головами, бандиты покинули его кабинет, спеша скорее исполнить указание.
На даче Курносого под домом был не только гараж, но и бетонный подвал в шестнадцать квадратных метров. Такие подвалы были сделаны еще на трех дачах членов банды Туляка. Там можно было содержать заложников без всякой охраны и быть уверенным, что те без посторонней помощи не смогут сбежать с места заточения.
Туляк, спустившись вместе с Жиганом в подвал, потребовал у подручных для себя и для Жигана по стулу. Присев на свой стул, Туляк приступил к беседе с Жиганом:
— Ты не знаешь, почему мы с тобой оказались в этом подвале?
— Скажешь! — закуривая сигарету, спокойно ответил ему Жиган.
— Ты согласен на откровенный разговор со мной?
— Если я сейчас нахожусь здесь под принуждением, то стоит ли спрашивать у меня на что-то согласия?
— Откровенность избавит тебя от мордобоя, издевательства, унижения, поставил ему условия Туляк.
— Я согласен, пускай будет по-твоему, но тогда откровенничать первым должен начать ты, — заявил Жиган.
— Я не возражаю, — согласился Туляк, следуя примеру Жигана и тоже закуривая сигарету. Раскурив ее, он начал говорить: — Видя серию наших трагических неудач в конфликте с Голдобеевыми, я стал искать причины и пришел к выводу, что без предательства одного из моих людей тут не обошлось. Я стал проверять потенциальных своих противников, которые могли бы продаться и причинить мне вред. Я узнал, что ты в дружеских отношениях с семейством Голдобеевых, которые тебе некоторое время покровительствовали, обеспечивали деньгами, подарили костюм, предоставили жилье на своей даче. Учитывая эти факты, трудно кого-либо другого из моей братии, кроме тебя, подозревать в предательстве. Что можешь пояснить по существу моего обвинения?
После затянувшегося размышления Жиган не стал отрицать обвинения. — Оно у тебя обоснованное, — обрадовал он своим ответом собеседника.
— Почему ты так подло поступил в отношении меня? Ведь я тебя пригрел, дал работу, жилье.
— Видишь ли, ты сам первый сподличал в отношении меня.
— Не помню такого момента, подскажи.
— Когда ты меня послал вместе с Тараканом и Чирком убивать Юрия Андреевича, то не счел нужным поставить меня в известность о том, кого мы должны были прихлопнуть. Мне это было не безразлично. Я многих мог бы убить не задумываясь, даже тебя, но не такого человека, который, зная меня как бывшего заключенного, не ставя передо мной никаких условий, не беря никаких обязательств, обул, одел, дал денег на пропитание, предоставил жилье. Таких добрых людей я практически не встречал в жизни, а поэтому убивать его я не был согласен. Несмотря на это, я стал благодаря твоей подставке невольным соучастником покушения. Не моя заслуга, к сожалению, в том, что убийство не состоялось. Значит, Бог есть, и он не позволил тебе совершить зло. Ты поступил подло как в отношении меня, так и уважаемого мной человека. Поэтому, обидевшись на тебя, я простить тебе подлянку не мог. Как не могу сейчас сравнивать твою «доброту» с добротой Юрия Андреевича. Его доброта и помощь бескорыстны, а за твою «доброту» я расплачиваюсь стыдом, страхом и, может быть, потерей свободы. Чуешь, какая между вами разница?..