— Я вам, Виктор Степанович, этого не сообщал, — с удивленными глазами напомнил Леснику Туляк.
— Если я не буду знать наши городские новости, то перестану себя уважать, — небрежно заметил ему Лесник. — Я тебе еще больше могу поведать о Голдобеевых. В этом году они должны полностью рассчитаться со своими западными кредиторами за поставленное оттуда оборудование и сырье. После чего Голдобеевы не всю свою продукцию будут поставлять на Запад, а часть ее смогут оставлять на внутреннем рынке, продавать нам, россиянам. Это мне нравится. Так что ты должен понять, что я в отношении Голдобеевых ничего плохого тебе посоветовать не смогу. У нас в городе много хапуг, взяточников, перекупщиков, всякой другой зажравшейся сволочи, которая только брюхатится, а никакой пользы людям не делает. Вот на нее тебе надо было раньше обратить внимание. Прежде чем нарываться на Голдобеева, надо было посоветоваться со мной, а теперь я тебе не советчик. При покаянии я пообещал батюшке больше не совершать неугодных Богу дел, а поэтому в твоем грехе я тебе не помощник. Ты должен из того, что я тебе сейчас сказал, сам сделать вывод, как поступить в сложившейся ситуации.
— Я ожидал от вас, Виктор Степанович, более действенной помощи, но и за данный совет спасибо.
— Дай тебе Бог, Аркадий, ума, чтобы ты не полез в амбицию и не допустил ошибки в конфликте с Голдобеевыми.
— Виктор Степанович, вы, наверное, забыли, что Голдобеев-младший угробил трех моих парней, а поэтому я ему такой подлянки не должен прощать.
— Твое дело, как поступить с ним, но он не приглашал погибших к себе в гараж красть машину или брать ее напрокат. Так что грех за смерть парней лежит на вас обоих. Кому из вас какую меру наказания назначить за гибель людей, виднее Богу, а не тебе и не мне. Прежде чем вступать в схватку с Голдобеевыми, запомни, что ты имеешь дело не с беззубыми детьми, а с толковыми, башковитыми, богатыми промышленниками, которые, предупредив тебя, могут свои угрозы претворить в жизнь. Я бы на твоем месте, пока они еще предлагают тебе мир, пошел на компромисс.
— Одним словом, рекомендуешь мне принять их дерзкие условия?
— Ты поставь себя на их место, а потом спроси себя, какую бы ты потребовал с них плату за деяния, подобные тем, какие совершил против них. По-моему, требования Голдобеевых разумные и вполне для тебя приемлемые.
— Если я их приму, то тем самым признаю свое поражение, — недовольно пробурчал Туляк. Перед Лесником рисоваться и важничать не было никакого смысла.
— Безусловно, так! — резанул ему правду-матку в глаза Лесник. — Ты был обречен на поражение уже в тот день, когда, не рассчитав своих сил, рискнул шантажировать Голдобеевых, а они оказались тебе не по зубам. Ты должен был отказаться от своей затеи воевать с ними в день неудавшегося покушения, когда ты почувствовал свою слабость, но вместо того, чтобы остановиться, в тебе заговорили гордость и азарт. Тебе захотелось взять реванш, а вместо этого ты еще больше напортачил себе. Одумайся и остановись, пока не поздно.