— Кама, а сколько тебе лет?
Молчание.
— Сколько лет, спрашиваю, — легонько толкнув его в плечо, повторила я. — Или это страшная тайна, покрытая мраком?
— Пятьдесят восемь, — нехотя отозвался он.
— Сколько?! — от такой новости я чуть кружку на себя не опрокинула.
Ринго недовольно пискнул, приоткрыв один глаз. Но тут же снова опустил веко и, сладко зевнув, продолжил прерванный моим воплем сон. А собеседник (завидую его выдержке) даже ухом не повел. Сидит себе в каменном кресле с каменным лицом. Хоть портрет рисуй, все равно не шевелится. А так, глядишь, и польза будет.
— Сто тридцать по меркам второго мира, там самые короткие года. А по принятой у вас системе времяисчисления — двадцать девять, — пояснил парень.
— О! — я вздохнула с облегчением и на радостях выпила еще несколько глотков. Думаю, это последняя порция вина на сегодня, а то что-то я чересчур бурно реагирую на получаемую информацию. Ни к чему это. Выражение полной непробиваемости на лице куда выигрышней. А в сочетании с черным юмором так и вообще убойная сила. — А сколько Арацельсу?
Ну, хоть вообще о блондине не спрашивай! Опять на меня волком посмотрели. А я что? Я ничего. Я просто хочу знать, что за кота мне подсовывают в мешке с надписью "муж". Имею право, в конце концов!
— Восемьдесят четыре условных года, — выдавил из себя Кама секунд через десять.
— Эээээ… ему, получается, сорок два? — Недоверчиво переспросила я. Нет, ну то, что он старше, было заметно, но я почему-то думала, что не на столько. Пара-тройка лет… не больше.
— Если бы он жил в шестом мире, то было бы так, — сухо ответил собеседник.
— Не первой свежести блондинчик, — на губах моих помимо воли появилась пакостная ухмылка.
— Хранители не стареют, — пробурчал брюнет, опять не оценив шутку, — по крайней мере, внешне.
"Зато теряют чувство юмора и начинают слегка притормаживать", — мысленно продолжила я.
Ладно. Пока огонек беседы худо-бедно теплится, надо более важные вещи выспросить, а то окунется мой сосед опять в думы свои сумрачные, и буду я снова ломать голову над тем, что бы ему такое сказать, дабы не усугубить положение. Ишь, обидчивый какой попался. Может, оно и к лучшему, что у нас с ним по воле судьбы и Ринго ничего не сложилось?
Пока я размышляла, Кама снова принял вид бледного истукана, упорно симулирующего состояние "меня тут нет, а то, что есть, вам только кажется". Сообразив, что нейтральными вопросами мне растормошить его не удастся, я перешла к решительным действиям: приподняв с его плеча длинную черную прядь, принялась ее нагло рассматривать, перебирая пальцами жесткие и гладкие волосы. От моих прикосновений парень вздрогнул, но выражения лица не поменял, лишь припухший черный глаз подозрительно дернулся.