— Мы все знаем! — самодовольно объявил барон. — Кронсберг должен гордиться своим знаменитым сыном. Я сказал это Эрвальду, но он засмеялся и ответил, что кронсбергцы оказались недостойными этой чести, потому что предали его анафеме за его необузданность.
— Сегодня мы видели образчик его необузданности во время прогулки, — заметил Верден. — Можно было заранее предполагать, что такой человек как Эрвальд должен хорошо ездить, но отчаянно смелая штука, которую он проделал, превзошла всякие ожидания. Когда он помчался в пропасть по крутому склону, все вскрикнули от ужаса. Да и в самом деле казалось, будто он намеренно хочет сломать себе шею. Но он только смеялся и подшучивал над нашим испугом.
Бертрам промолчал. Он тоже заметил возбужденное настроение Эрвальда в течение всего этого дня.
Разговор оборвался, потому что в комнату вошел тот, о ком говорили. Он, очевидно, искал доктора. Молодые франты тотчас пристали к нему, желая втянуть «смелого пионера культуры Африки» в разговор о его культурной миссии, но Эрвальд не чувствовал к этому расположения; его губы насмешливо вздрагивали, когда он проговорил:
— Вы очень любезны, господа, но я вынужден на этот раз отказаться от интересной беседы; леди Марвуд просит вас в салон. Там затевают заняться музыкой и рассчитывают на вас.
Это было другое дело: приказание миледи! Франты буквально бросились из комнаты.
Рейнгард поглядел им вслед и, презрительно пожав плечами, произнес вполголоса:
— И с таким народцем тратить время! Они даже не замечают, что над ними смеются. Я не понимаю леди Марвуд, как она терпит около себя таких пошлых фатов? Прежде такие ей не нравились.
— И теперь не нравятся, — ответил Бертрам, — но она чувствует потребность окружать себя по возможности многочисленным обществом, а при этом не приходится быть особенно разборчивой; нельзя же иметь вокруг себя одних знаменитостей вроде «смелого пионера культуры Африки».
— Не злите меня! — вспылил Эрвальд. — Эти проклятые хлесткие слова я слышал сегодня, по меньшей мере, дюжину раз. Все, кажется, выучили их наизусть! Исследование Африки теперь в моде, и мы страдаем от модной глупости, куда бы ни показали нос.
— Чего же так гневаться? Прежде вы, самое большее, смеялись над такими вещами, а теперь они вас бесят. Сегодня вы вообще в каком-то странном настроении. Верден рассказывал мне, как вы напугали все общество на прогулке.
— Эти господа воображают, что умеют ездить верхом, если франтовски держатся в седле да галопируют по ровной дороге, — насмешливо сказал Рейнгард. — Я дал им несколько иное понятие об этом искусстве.