Она с бесконечным презрением посмотрела на своего почтенного осла Рамзеса, который, нисколько не обижаясь, продолжал спокойно шагать дальше. Маленький темнокожий проводник трусил рядом, не сводя лукавых черных глаз с Рейнгарда, пока тот не сказал ему несколько слов по-арабски.
Рамзес вдруг остановился как вкопанный; понуканье, дерганье за повод — все было напрасно. Он решительно отказывался сдвинуться с места.
— Вот так история! Ибрагим, что с ним такое? — закричал Эрвальд и сам схватил осла за узду.
Следствием этого было то, что Рамзес повернулся головой в обратную сторону; в ту же минуту Ибрагим нанес ему сильный удар, и осел на этот раз пустился бежать, только в противоположном направлении. Мальчишка, вместо того чтобы удержать его, с громкими криками помчался за ним, что только придавало ослу прыти. Рейнгард в свою очередь повернул и загалопировал следом за Рамзесом; через несколько минут он нагнал беглеца, но тот принял это за приглашение тоже начать галопирование. Он приналег, и они во весь дух помчались назад в Луксор.
Компания, конечно, остановилась. Зельма вскрикнула в испуге:
— Боже мой!.. Ульрика!.. Осел сбросит ее!..
— Нет, он только немножко побегает, — успокоил ее доктор, моментально очутившийся рядом. — С ней Эрвальд. Ничего не случится, мы можем спокойно ехать дальше. Не правда ли, профессор?
— Конечно, — равнодушно ответил тот. — Не тревожьтесь, госпожа Мальнер! Раз там Эрвальд — опасности ни малейшей. Мы опоздаем в Карнак, если будем стоять. Я еду.
— И я, — отважно заявил Эльрих.
Они видели, что ослы остановились вдали, и Эрвальд спрыгнул с седла. Зельма все-таки непременно хотела подождать. Тогда доктор, перегнувшись к ней, сказал так тихо, чтобы только она могла слышать:
— Не затрудняйте же нам дела еще больше! Ведь Эрвальд жертвует собой ради меня… ради нас с вами.
Зельма вспыхнула; она только теперь поняла связь между событиями и в величайшем смущении проговорила:
— Если только… если ей не грозит опасность…
— Ни малейшая, даю вам слово! Эрвальд поручился за это. Едемте!
Зельма еще раз оглянулась. Она увидела, что Улърика с помощью молодого человека хочет сойти на землю, и перестала противиться; маленькая кавалькада двинулась дальше.
Рамзес галопировал что было сил. Справа мчался Ибрагим, крича во все горло: «Ялла! Ялла!»; слева Рейнгард, готовый каждую минуту в случае опасности схватить осла за узду. Но он был слишком плохого мнения об энергии почтенной старой девы — последняя вовсе не испугалась, а только еще разъярилась. Когда вдобавок у нее вырвался зонтик и, взлетев, точно воздушный шар, опустился раскрытым на землю, то она чуть было не создала настоящей опасности: ухватившись правой рукой за луку седла, она принялась левой колотить ни в чем неповинного Рамзеса. Последнему это не понравилось; он сделал такой прыжок, что Эрвальду оставалось только схватить его за повод.