— Но результат тот же?
Лили кивнула.
Майда сложила руки на груди и подняла глаза к потолку. Поразительно, но в них блестели слезы.
Лили смутилась. Она никогда не видела маму такой.
Майда посмотрела в глаза дочери.
— Прости, — с трудом выдавила она. — Я виновата перед тобой.
— Ничего, ты ведь совсем другого х-х-хотела. Ты была занята: отец, клубы, да еще трое детей. Да и потом, у меня была Селия.
— Я виновата, — с вызовом повторила мать. Напористый тон Майды вовремя напомнил Лили, где ее место.
— Тогда почему ты так поступала? Из-за моего заикания? Но я же делала это не нарочно.
— Знаю.
— Неужели меня так трудно было любить?
В глазах Майды застыл ужас.
— Но я любила тебя. И люблю.
— Ты ни разу не сказала об этом. И никогда не проявляла этого. Ты радовалась, когда я уехала.
— Это казалось разумным после того, как… после того случая.
— Я не крала ту машину.
— Знаю.
— Но ты хотела, чтобы я уехала.
Майда покачала головой.
— Почему? — спросила Лили.
Майда снова покачала головой.
Лили собиралась спросить, что мать имеет в виду, но не стала. Нет, не нужно никаких конкретных ответов. Лучше всего, чтобы Майда подошла сейчас к дочери и обняла ее. Если бы она это сделала, Лили простила бы ей все.
Но она не подошла. Она так и стояла в дверях с тем же выражением муки на лице. Потом отвела глаза, низко склонила голову и вышла.
— Завтра я смогу пропустить работу, — сказала Лили.
Она и Джон лежали в ее постели, лицом к лицу, и освещала их только полная луна — последняя перед днем осеннего равноденствия. Пара гагар заливалась трелями на озере. Это действовало умиротворяюще, но в глубине души Лили оставалась злость.
— Как все прошло? — спросил Джон.
— Мама, наконец, обратила на меня внимание.
— Вы опять ссорились?
— Нет.
— Понимаю. Значит, вежливо обменялись мнениями?
— Не стану тебе говорить. Ты напишешь об этом в своей книжке.
— Угу. Особенно если вспомнить наш уговор. Ведь я могу использовать лишь те твои слова, которые сказаны, когда ты одета.
Да. Именно так они уговорились. И Лили верила, что Джон сдержит обещание.
— Она извинилась.
— За что?
— За прошлое.
Джон поднял голову от подушки.
— Ну и ну! Это уже кое-что, не так ли.
— Да.
— Но?..
— Но этого недостаточно.
— Ты слишком требовательна, — ласково сказал Джон.
— Да.
Действительно, еще месяц назад Лили вполне удовлетворилась бы извинением. Но месяц назад, в Бостоне, ей было безразлично, что происходит в Лейк-Генри. Теперь же, живя здесь, она внезапно почувствовала, что ей нужно больше.
— Майда ужасно ко мне относилась. Она заставляла меня д-д-думать, что я никому не нужна, никем не любима и вообще урод.