— Верно. Но если они заявятся сюда, увидят нас и начнут докапываться… Мой отец рано умер, — сказала Майда. — Но в Айнсворте были и другие родственники, четверо братьев Селии.
Лили всегда считала, что их было трое, судя по фотографиям, обнаруженным в ящике стола после смерти бабушки. Найдя их, Лили попыталась припомнить, кто из незнакомых ей людей присутствовал на похоронах Селии. Однако тогда, охваченная горем, она не видела никого и ничего вокруг.
— Все братья были моложе Селии, — продолжала Майда. — Самый младший — на двадцать лет. Он был ближе по возрасту ко мне, чем к ней. И он был моим другом, нянькой, братом, а потом и любовником. — Лили замерла. Глаза Майды наполнились слезами. — Он пробирался ко мне по ночам, когда все спали. Он рассказал мне о моем теле, о любви. Он был красив, мил и остроумен. — Майда смахнула слезы тыльной стороной ладони и уставилась вдаль. — Когда мне было шестнадцать, наша тайна раскрылась, и его отослали прочь.
Шестнадцать лет было и Лили, когда ее поймали во время той злополучной прогулки с Донни Киплингом. Теперь она поняла, что пережила тогда ее мама.
Но Майда думала не об этом. Она боялась увидеть на лице дочери отвращение.
— Во всем обвинили его одного, сказав, что я еще слишком молода и ничего не понимаю в жизни. Но я понимала. И сама хотела этого. До сего дня это мое единственное светлое воспоминание о тех временах. Можешь считать меня аморальной или развратной, но ты не жила там. Ты не знаешь, каково это. Мы все ютились в крохотной квартирке. Тогда многие так жили. Мой отец работал вместе с братьями Селии, а она всегда заменяла им мать, так что тем более… Мы были бедны и старались объединить все свои средства. Мужчины охотились, но не ради удовольствия, а ради пропитания. Я была единственной девочкой в семье, поэтому имела свою комнату. Прямо на полу лежал комковатый старый матрас, и еще оставалось совсем немного места. Вот и все. Там было холодно и темно. Филип был моим теплом и моим светом. — У Майды задрожал подбородок. — Я любила его. То, что он делал, казалось мне благом. Он был единственным моим сокровищем.
— А Селия? Разве она не была твоим сокровищем?! — воскликнула Лили, пораженная сильнее всего именно этим.
— Ты не знала ее в те времена, — горько усмехнулась Майда, — тогда она была совсем другим человеком. Постоянно занята и весьма сурова. После смерти моего отца ей пришлось отвечать и за своих братьев, и за меня. Она вела хозяйство в доме и зарабатывала деньги.
— А братья разве не работали?
— Работали, но получали совсем немного, да и большая часть этих денег уходила на выпивку. Филип тоже выпивал, но не так часто. Он даже скопил для меня немного денег. Они мне потом пригодились, чтобы уехать оттуда. Он оставил записку с указанием, где лежат эти деньги и для кого они предназначены. Записка была зажата в его руке, когда он умер.