Майда стиснула зубы, посмотрела на дочь и продолжила:
— Я знала, каково это, когда на тебя смотрят. А ты… Ты начала петь на публике, привлекая к себе плотоядные взоры. И что, ты думаешь, я чувствовала, когда тебя застали с Донни Киплингом? Неужели, по-твоему, я не видела, что ты повторяешь мои ошибки? Только ты не нашла своего Джорджа. Ты ухудшила все, поехав в Нью-Йорк, но мне хотя бы не приходилось наблюдать за тобой. До сих пор не приходилось. Как тебе кажется, что я почувствовала, когда газетчики начали раскапывать маленькие грязные делишки из твоего прошлого? Как полагаешь, я не боялась, что они, копнув чуть поглубже, обнаружат кое-что, касающееся меня? Никто из местных ничего не знает. Когда Селия сюда приехала, она тоже начала все с нуля. Мы никогда не говорили о прошлом. Мы просто стерли его, как старую надпись с грифельной доски.
— Никто ничего не узнает, — заверила ее Лили.
— Здесь вся моя жизнь. Хорошая жизнь. Здесь мои друзья и бизнес. У меня есть имя.
— Никто ничего не узнает, — повторила Лили.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что теперь речь пойдет не обо мне, а о Терри Салливане.
Майда открыла рот, снова закрыла, потом прижала ладонь к губам, внезапно ужаснувшись тому, что теперь о ее тайне знает дочь.
— Все будет хорошо, — шепнула Лили, шагнув вперед, но Майда отшатнулась.
Лили ощутила необходимость прикоснуться к ней. Больше чем когда бы то ни было. Снова сделав шаг вперед, она сказала:
— Это не меняет моих чувств…
Но Майда уже заторопилась наверх.
Лили последовала за ней до лестницы, но не посмела подняться.
— Это было очень давно! — крикнула она. — И ты уже с-с-сверх всякой меры наказала себя за все. Ты была хорошей женой для папы и хорошей матерью для нас. А теперь… П-п-посмотри на себя. Ведь ты ведешь отцовский бизнес чуть ли не лучше, чем он сам.
Но Майда уже ушла.
— *
Лили поняла, что увиденный ею ужас на лице матери будет преследовать ее всю жизнь. Похоже, они стали, наконец, равноправными человеческими существами. В этот миг потрясенная Лили осознала, что у Майды не больше ответов на сложные вопросы, чем у нее самой.
Постояв у лестницы, она села на нижнюю ступеньку. Ей хотелось подняться наверх, сказать спасибо за то, что Майда поделилась своими тайнами. Ведь это многое объясняло в их отношениях. Лили хотела поблагодарить мать за доверие, заверить в том, что никто ничего не узнает. Но Лили не смела подняться и ненавидела себя за это. С ней все еще оставался страх — страх быть отвергнутой.
Но время шло. Было уже почти четыре. Оставалось принять душ, переодеться и добраться до офиса Джона.