Лили поехала к домику Селии. В горле застрял комок. Сердце ныло. Она боялась предстоящего, но, подумав о том, что Джону может быть известен секрет Майды, пришла в ужас. Лили не видела последнего номера «Лейк ньюс», но надеялась, что Джон написал только о Терри. Она полностью доверилась ему.
Дозвониться Джону напрямую не удалось. Поппи не знала, где его искать. Наспех ополоснувшись под душем, Лили попыталась позвонить еще раз, но тут же поняла, что не решится ничего сказать по телефону. Ведь сотовые далеко не защищены от прослушивания.
Сделав макияж и прическу, Лили надела брючный костюм и погнала свой старенький «форд» в центр города.
Здесь уже было много машин и микроавтобусов со спутниковыми антеннами на крышах и крупно выведенными на бортах названиями местных и общенациональных телекомпаний. Возле них стояли репортеры и проверяли аппаратуру.
От страха у Лили засосало под ложечкой.
Стараясь остаться незамеченной, она повернула возле почты, но, поскольку у желтого викторианского здания тоже было полно машин и репортеров, ей пришлось въехать колесом на газон.
Едва она высунула нос из «форда», как ее засекли. В тот же миг к Лили вернулось ощущение затравленного зверя, такое же сильное, как тогда, в Бостоне.
Она побежала к боковой двери с табличками. Журналисты не отставали.
— Сколько времени вы здесь?
— Вы говорили с кардиналом?
— Прокомментируйте, пожалуйста, ваше исковое заявление.
Джон распахнул дверь перед Лили и тут же захлопнул ее перед носом репортеров. Лили дрожала.
— Все сначала, — в панике прошептала она.
— Это лишь потому, что им пока некого больше преследовать. Но подожди минут пятнадцать. Посмотришь, что тогда будет.
Она подняла на него глаза.
— Где газета?
— Через улицу. Уже в зале. Вилли Джейк охраняет ее.
— Там есть что-нибудь о Майде? — спросила Лили, внимательно глядя на Джона.
— Нет. Я написал о том, что тебе пришлось вытерпеть в Бостоне, но в основном материал касается Терри.
Лили с облегчением вздохнула.
— Ты говорила с Майдой?
Лили кивнула. Она хотела рассказать ему все, но не могла. Доверие матери было еще слишком ново для нее.
Джон чуть отстранил Лили. Глаза его были глубокого карего цвета. Любимые глаза. Такие открытые, бесхитростные, честные…
— Я проследил за жизнью Майды вплоть до Линсворта, но не сунулся в ее прошлое. Если что-то там и случилось, это ее личное дело. Я рад, если она рассказала тебе все, но ты не должна посвящать меня в ее тайны. Мне ничего не нужно сверх того, что я уже знаю. За некоторые поступки я мог бы осуждать Майду. Например, за то, как она обращалась с тобой в детстве, за то, как она смотрит теперь на меня. Но она хороший человек, Лили. Достойный. Она подарила твоему отцу много счастливых лет жизни, да и теперь продолжает его дело. А то, что произошло в Айнсворте, не важно. Майда — это та женщина, которую мы все знаем сегодня. И точка.