Я так доверился отцу Маллигену, что даже рассказал ему, как в мертвые сезоны, когда шитье матери никому не требовалось, она пополняла семейный бюджет, гадая на картах каменщикам, жестянщикам, домашней прислуге, котельщикам, проституткам, ворам и другим обитателям Бычьей Головы, которые целый день чередой тянулись к ней. Она также гадала по руке, разглядывая ладони, чаще всего ненатруженные ввиду безработицы. А еще она умела совершенно преображаться, притворяясь одержимой духом вуду. Она вытягивала лицо, делала его черты жесткими и измененным голосом вещала советы и рекомендации клиентам, которые слушали ее, охваченные благоговейным страхом. А как только они уходили, мать звонко смеялась вместе с нами, но печальные глаза ее всегда застилались слезами.
Раз в год она усаживала всю свою ребятню на грузовичок, раскрашенный яркими красками, и мы ехали в сторону Круа-де-Бука. Там, где дорога делится на две, мы высаживались и шли пешком с добрый десяток километров на ферму Дорелии Дантор. У этой знаменитой мамбо, колдуньи, мы проводили два-три дня, и каждый из нас поочередно подвергался «волшебному омовению»: в воду загодя клали листья апельсинового дерева и цветки жасмина, добавляли миндального молока и тертого миндаля и немножко вина. Дорелия купала нас также в настое из чеснока, лука, чебреца и листьев дерева какао с добавкой маниоковой муки, подсоленного кофе и тростниковой водки. Она заставляла нас проглатывать снадобья и отвары, изготовленные из разных ароматических растений, или же протягивала каждому большой стакан с пальмовым маслом, которое предварительно кипятила вместе со стружками хозяйственного мыла!
Чтобы сделать нашу кровь еще более горькой и отвратить от нее злых духов, она приказала нам однажды съесть тараканов, зажаренных на касторке и приправленных чесноком и мускатным орехом. Такое лечение должно было заставить всякую невзгоду, всякий дурной глаз или неприродную, какую-нибудь напрасно нажитую болезнь заранее отпрянуть от нас с быстротой кролика.
Иногда приходили двое мужчин, хватали кого-нибудь из нас за ноги и несколько секунд раскачивали вниз головой над ритуальным костром. Одновременно под бой барабанов и пение прислужниц колдуньи все присутствовавшие выкрикивали имена Геде-Нибо, генерала Большого Леса, капитана Малулу, хозяина кладбищ Бумбы. Все эти боги были нам знакомы так же хорошо, как муравьи и крысы нашего дома в Бычьей Голове. Церемония в их честь длилась всю ночь. Верховодила Дорелия, одетая во все красное, с жестяной треуголкой или китайской шляпой на голове, с ватой в ушах и ноздрях. Однажды вечером она сорвала с себя все свои наряды и дала лизнуть голое тело языкам пламени. После этого мистического соития на ее гладкой коже не было ни малейшего ожога.