4
Я тоже переоделся в сухое, взял аптечку и начал делать втирания и растирания моей диве, моей вампе. Она раскрыла глаза и тут же вытаращила их на меня: она узнала молодого человека, которого околдовала этим утром на главной улице Сен-Жерве.
— Не беспокойтесь, — опять заверил я. — Я учусь на последнем курсе медицинского факультета в Париже.
Она откинула назад свои еще влажные волосы. Ее сиреневые глаза засверкали.
— Зачем вы меня раздели?
— Вы промокли до костей, да и промерзли на такую же глубину.
— Да уж…
— Ваша одежда сохнет у огня. А пока вот вам пижама.
Она взяла пижаму с гримасой отвращения, куртку надела без труда, потом попыталась подобрать свои длинные ноги и скривилась от боли. Я помог ей натянуть брюки.
— Меня зовут Жак Агуэ, я родом из Жакмеля, на Гаити. А вы, мадемуазель?
— Ванесса Хопвуд, киноактриса, Мемфис, США.
— Рад поухаживать за вами.
Я встал на коленки перед диваном-кроватью и принялся за работу. Ничего серьезного. Обыкновенное растяжение без малейшего сдвига суставов. Я сделал по эластичному бандажу с компрессом на каждую щиколотку.
— Вам повезло. У вас просто растяжение на обеих ногах.
— Что такое растяжение?
— Вы неудачно упали, и обе ступни сильно напряглись. Но связки не порвались. Нет никакой необходимости делать гипсовый бандаж. А на лыжне вы лежали в таком положении, что я поначалу предположил гораздо худшее.
— Как я жалею, что приехала сюда! В Шамони или Кортина д'Ампеццо у меня бы не было таких происшествий.
— Успокойтесь. Сейчас вы в надежных руках.
— Ну почему, почему все это со мной случилось! — вдруг разрыдалась она.
Я взял градусник, стряхнул и сунул под правую мышку мисс Хопвуд. Потом вытащил, поднес градусник к свету лампы.
— Жара у вас нет.
— Сколько там?
— Тридцать семь и восемь.
— Это нормально?
— Да, если откинуть парочку десятых. Все хорошо. Теперь нам надо поесть.
— Я не голодна.
— Нет, нет! После всех треволнений вы должны восстановить силы. Хотите аперитив?
— Нет.
— Сигарету.
— Не курю.
— Журнал? Вот, пожалуйста, «Пари-Матч».
— И зачем, для чего мне было нужно увлечься зимним спортом! — опять воскликнула она, закрыв лицо ладонями.
5
Я пошел на кухню и через некоторое время вернулся с подносом, на котором изящно расставил вокруг дымящегося чайника сыр, масло, обжаренные хлебцы, итальянское салями, ветчину, варенье из смородины, мед из акации и графинчик кьянти. При моем приближении девушка слегка приподнялась, можно сказать, как бы привскочила.
— Отлично пахнет!
Некая веселость, даже игривость, сверкнула в ее глазах. Она оперлась о локти, ища удобное положение для еды.