20 января. Весь день ехали по Каменноугольному району (Донбасс), проезжали мимо Дебальцево. При советской власти мимо железной дороги провели шоссе. Проезжали как раз мимо того оврага, где я был ранен, и я показывал своим спутникам это место — там я попал под пулемётный огонь из Дебальцево, метрах в 500-х, а слева из выемки вынырнул известный нам бронепоезд «Черномор», который застрочил по моему взводу, пуля попала в бедро — я думал, что зацепился за срезанный стебель подсолнуха. Моя команда стала отходить, а я остался лежать, и сестра милосердия закричала (прибавив крепкий мат): «Корниловцы, офицера бросаете!» Меня тогда подхватили, бросили на пулемётную двуколку, а к вечеру наш полк взял Дебальцево, а я очутился а Екатеринод аре…
Утром тронулись в путь; вечером нас сгрузили прямо на снег, километрах в трёх от Енакиево. Итальянские солдаты нашли камион, который направлялся в Енакиево. Приехали на площадь, мы слезли со своими вещами. Рядом дом, окружённый досчатым забором, постучали в дверь. Вышла какая-то фигура в тулупе и шапке, чешет рукой волосатую грудь. Спрашиваем — что это за дом? Отвечает, что конный совхоз, но Василий Михайлович не велит пущать без его разрешения. «А можно хозяина видеть?»
Вышла милая дамочка и любезно предложила у них остановиться. От них накануне уехал итальянский полковник, так что хозяева немного научились говорить по-итальянски. Пришёл хозяин, директор совхоза, высокий представительный мужчина, представился: «Жеребилов — меня назначили на эту должность благодаря моей лошадиной фамилии…» (как у Чехова!..) Пригласили к столу — солёные огурцы и квашеная капуста, которых мы уже давно не видели. Хозяйка — артистка местной театральной труппы, получает от немцев какой-то паёк за свои выступления. Поставили в комнате три кровати рядышком, как в дортуаре института благородных девиц. Сладко поспали, утром нас угостили чаем, и мы втроём, русские испанцы, пошли искать свою часть.
При комендантском управлении — огромный двор, и в нём тысячи итальянских солдат, ищущих свою часть.
Итальянская экспедиционная 8-я армия занимала по реке Дон огромный участок от Павловска Воронежской губернии и почти до Миллерова — 250 вёрст. У итальянцев своё вооружение, даже малые танки, но немцы им не давали бензина, и итальянцы посылали за ним цистерны в Румынию. Дон замерз, и по льду ночью переправилась, как нам говорили, советская потрепанная дивизия, успешно сбила итальянцев, получила подкрепление и стала развивать успех. У итальянских танков не было горючего, сзади не было ни резервов, ни тяжелой артиллерии — вина всецело ложится на германское командование. Итальянцы стали отходить, бросая своё имущество. Мы встречали по дороге массу итальянских войск, вёзших пулемёты на ручных санках.